Татьяна Луганцева - Жизнь прошла мило [сборник]

Яна удивилась:

— Ты? Это правда ты?

— Я… Показать паспорт? — похлопал себя по карману мужчина.

— Не надо… Но…

— Что? — Он не понимал, почему она так растерялась.

— Я не думала… Вернее, мне казалось, что это будет человек, плохо говорящий по-русски… — стала оправдываться Яна.

— Это мой родной язык, — улыбнулся Евгений.

— …низенький и толстый… — продолжала Яна.

— Ну, извини, что не оправдал твоих надежд. — Евгений засмеялся.

— …в старомодном плаще и нелепой шляпе в клеточку… — не могла остановиться Яна.

— Прости. Если можешь, конечно, — развел он руками. — Предпочитаю спортивный или классический стиль в одежде. Шляпы не ношу.

Яна покраснела.

— Я тут… Я же вас и встречала! — обрадованно сообщила она.

— Я понял уже! Очень оригинальный способ, — покосился он на скрученный плакат в ее руках.

— Я торопилась… Мы незнакомы… Купила календарь… А что? — перешла она в наступление. — Цель-то достигнута! Вы… Ты нашелся!

— Тебя трудно было не увидеть! Я понял… Хорошо, что на календаре не негритянки, — сказал Евгений, широко улыбаясь.

— Это точно! — хихикнула Яна.

— Я общался с Клавдией Ивановной, знал, что она женщина преклонных лет, и был несколько удивлен…

— Я ее соседка. Яна Цветкова.

— Очень приятно. Я…

— Я знаю! — оборвала датчанина Яна, хватая его за руку и устремляясь к выходу из аэропорта.

На Евгении были темные джинсы, дорогие кожаные ботинки, черная трикотажная водолазка и темно-коричневая легкая куртка с эмблемой какой-то фирмы на нагрудном кармашке.

— Ты легко одет… Это в Дании, наверное, в марте уже весна.

— А здесь холодно? Сейчас в Европе аномально теплая температура. Просто жара! Все-таки я уже забыл, что такое суровый русский климат, — вздохнул он.

— У нас в марте еще зима, порой холода продолжаются до середины апреля, да и климат с каждым годом становился все холоднее — уж и не знаю, в чем причина, версий много. Все суровее и суровее… — ответила Яна. — Каждый год по-разному, как повезет.

И тут она услышала:

— Глянь-ка, все-таки сняла клиента…

Она оглянулась и увидела двух теток. Одна была тощая и нескладная. Пряди коротких светлых волос уныло свисали вдоль впалых щек. Тоскливые носогубные складки, морщинистые веки… Вытянутая физиономия этой женщины напоминала морду афганской борзой. Ее приятельница, маленькая и круглая, была похожа на не слишком надутый воздушный шарик. Сначала Яна хотела бросить в ответ что-нибудь грубое и резкое, но внезапно остановилась, подошла к обидчицам, вынула из пальцев одной незажженную сигарету и бросила в ближайшую урну. Оторопевшие женщины не нашли что сказать в ответ. Яна мило улыбнулась и с большим чувством изрекла:

— Счастья вам, милые дамы! Большого женского счастья! Надо быть добрее друг к другу! А зависть — плохое чувство! — Она подхватила Евгения под руку.

Тетки окаменели.

— Ты знаешь, Женя… — сказала Яна. — Можно я тебя так буду называть? Мне как-то сложно бывает потом с «вы» переходить на «ты».

— Так ты и начала. Так что продолжай.

— На «вы», мне кажется, только в России принято, а в Европе иначе…

— Я — русский. У меня двойное гражданство, я сохранил российское.

— Это неважно… Дело в том, что у нас в стране жуткая ситуация… На одного свободного мужчину приходится десять свободных женщин, и все хотят… — вдруг сказала она.

— Хотят? Чего? — В его темных глазах промелькнуло подобие усмешки.

— Того самого, Женя, того самого… Конкуренция — жуть! А если ты еще страшная как крокодил, как эти вот две особы, шансов — ноль! Мне их так жалко! — Яна честно посмотрела Евгению в лицо, и он прыснул со смеху.

— Как эти две? — повторил он. — А я-то решил, что ты…

— Ангел? Ошибаешься! Жизнь закалила меня! — вздохнула Яна.

Они вышли из здания аэропорта, и ее спутанные пряди волос, выбившиеся из небрежно заплетенной косы, развевались на ветру.

— В борьбе за российских мужчин? — уточнил Женя.

— Нет, тут я уже сошла с дистанции. — Яна старалась придержать волосы рукой.

— А что так? — усмехнулся он.

— Возраст! — вздохнула Яна, снова вызывая у Евгения смех.

Она строго посмотрела на нового знакомого:

— Смешинка в рот попала?

— Извини… Если бы я знал, что здесь существует такая проблема, давно бы вернулся на родину.

— Не сомневаюсь. Тут ты пользовался бы популярностью, — хмуро кивнула она.

— Да я и в Дании не загнил, — ответил Евгений, продолжая веселиться.