— В смысле, этот «Гридирон» — всего лишь кучка газетных писак? — Ральф выглядел глубоко разочарованным. — А почему они тогда называются «Гридирон»? Чтобы людей дурачить?
— Их шоу высмеивает политиков, как местного, так и национального уровня. Это не просто писаки, это шейкеры-ньюсмейкеры. А «Гридирон» — потому, что они берут какого-нибудь политика, насаживают на шампур и кладут на решетку гриля. И поджаривают, пока он не подрумянится.
— Типа как хохмят над кинозвездами?
— Хохмят и разоблачают. Успех обеспечен.
— Ясно. Кстати, об успехах — вам надо прийти сюда, когда Джонни надрывает свое золотое горло: женщины прямо кидаются на него, швыряют на сцену ключи от своих комнат и всякое такое… типа…
— Причиндалы? — предложила Темпл дипломатично.
Ральф, явно незнакомый с этим словом, нахмурился:
— Ну, нет, не шандалы… скорее, лифчики. Джонни у нас глубоко женатый, прямо королева Елизавета, но им плевать. Сейчас он отпустил волосы, как у Майкла Болтона, так они вообще с ума сошли. Я вот решил тоже сделать хвостик. Нормально, как считаете?
Он повернулся спиной, чтобы Темпл смогла оценить аккуратный пучок глянцево-черных волос.
— Э-э-э… Мне кажется, это нарушает линию шеи.
— Ага. И еще я не представляю, как вы, девочки, зачесываете все это назад, чтоб держалось. — Он кинул взгляд на неуправляемую копну рыжих кудряшек на голове Темпл и снова сосредоточенно нахмурился. — Может, сережку?
Темпл автоматически потрогала мочку уха. Она что-то потеряла?..
— Да не вам. Мне. Как вы думаете?
— Мне кажется, перстня достаточно.
Он поднял растопыренные пальцы, демонстрируя перстень и ногти с безупречным маникюром, таким же аккуратным, как у Вэн фон Райн. Темпл невольно спрятала за спину свои собственные руки — на указательном пальце как раз сломался ноготь. Единственным безупречным в ее маникюре, сделанном собственными силами в домашних условиях, был лак — очень модный в этом сезоне цвет «изнасилованная роза».
— Ага, — Ральф продолжал любоваться своим сокровищем. — Эта штучка, между прочим, настоящий этот… артефакт! Не новодел какой-нибудь. Его раскопали возле Аппиевой дороги[6]. Не возле идиотской аллеи бутиков в «Цезарь Паласе», а настоящей. В Риме которая. Это такая улица, но типа очень старинная.
— Что ж, если я когда-нибудь буду в Риме, мистер Фонтана, обещайте, что устроите мне тур.
— Не вопрос. Пошли дальше, на крышу.
— Спасибо, не могу дождаться, — пробормотала она себе под нос, следуя за ним к лифту.
На крыше, четырнадцатью этажами выше, располагался приснопамятный ресторан «Фонтана Лонж», который сейчас выглядел довольно потертым. При дневном свете неоновые трубки сделались серыми и тусклыми, как в декорациях к старым черно-белым фильмам про чокнутых изобретателей.
Ральф вел ее дальше, пролагая путь по дебрям крыши, и держал за руку, чтобы Темпл не оступилась на гравийном покрытии.
— Что тут может быть такого интересного? — поинтересовалась она.
Усмешка Ральфа сделалась шире:
— Пентхаус Ники и Вэн.
— Я не уверена, что мы можем вторгаться на частную территорию…
— Почему? Их там сейчас нет. Вот, смотрите, тут площадка с джакузи. Клево, да?
«Очень мило, — мысленно скорректировала Темпл. — Очень, очень даже мило». Она рассмотрела отделанную панелями джакузи-спа, расположенную на деревянной террасе, кресла, небрежно разбросанные полотенца, тропические растения в кадках. Отличное место, чтобы смотреть на звезды… или на шоу огней, неоновую россыпь ночного Лас-Вегаса.
Ральф прилип к сплошь стеклянной стене пентхауса, прижав к ней лицо, затененное ладонями, чтобы лучше видеть.
Темпл занервничала:
— Мне кажется, нам не следует нарушать личное пространство… мы тут шастаем…
— Да что мы нарушаем-то? — возмутился Ральф. — Я же говорю, их тут нет. Между прочим, я родственник хозяина. Вы бы видели их спальню. Шик! Там даже санруф есть.
— Санруф?.. Окно в потолке, как в автомобиле?
— Ну да. Только больше. Огромное, прямо над кроватью. Отодвигается, и можно видеть все аж до Северуса, или как там эта звезда называется.
— Ну, правда, мистер Фонтана, я бы предпочла осмотреть э-э-э… более публичные места в отеле.
Ральф Фонтана неожиданно поднял руки, оттопырил ими уши, изображая слона, высунул язык и стал издавать идиотские звуки.
Читать дальше