Наталья Александрова - Шанс на миллион долларов

– Да-да, я думаю, вы нам подойдете. Вам сколько еще учиться?

– Месяца два, – ответила Лена чуть ли не шепотом, она не могла поверить своему счастью.

– Значит, вот вам номер моего мобильника, звоните лично мне, как только будете готовы. Но я советую вам не тянуть.

– Конечно!

– До свидания, Лена.

Немного обалдевшая, Лена вышла из кабинета. Строганов уехал, девчонки все узнали от Георгия Валентиновича, он сказал, что банкир выбрал Лену за отличную учебу и знания. Фыркнув на Лену, они удалились, потом толстая добродушная Света Новикова вернулась и поздравила ее.

– Вообще-то, если за учебу, то все правильно, не зря же ты корпела!

– Георгий Валентинович! – Вика проскочила в кабинет. – Как же так?

– Вот так, киска. – Он успокаивающе похлопал ее по попке. – Говорил же я тебе, что знания никогда не помешают, а ты сопротивлялась, не хотела загружать свою хорошенькую головку, вот банкир и взял умницу Леночку.

– Мымра! Целый год ходит в одной юбке!

– Вот она станет работать в банке и оденется как следует, – поддразнивал он Вику, – а ты не завидуй. У тебя папа с мамой есть, а ей помочь некому.

Лена до последнего момента не верила, что ей досталась такая работа, пока после получения диплома не позвонила Строганову с замирающим сердцем и он не пригласил ее прийти.

Лене очень нравилось в банке. Ее окружали независимые решительные люди. Казалось, у них не было мелких бытовых проблем, так портящих других людей, прежних Лениных знакомых. Ей нравилась ее работа, хотя пока она была только исполнителем – старательным и аккуратным, но она чувствовала важность, ценность своего труда, ее волновало ощущение мощи протекающих через ее компьютер огромных финансовых потоков, как бы аккумулирующих человеческий труд, время, судьбы.

Только много позже она почувствовала скрытую жизнь банка, царящие в нем интриги, игры интересов и влияний, страсти и амбиции, скрывающиеся за уверенными лицами и широкими улыбками этих на первый взгляд свободных, сильных, решительных людей. Много позже она узнала, в чем крылась причина радушного отношения к ней окружающих: ее привел в банк Строганов, о ней ничего не знали, считали его человеком и гадали: почему он ее привел – то ли за ней кто-то стоит, у нее есть мощные связи, нужные Строганову, то ли Строганову необходим свой, надежный человек в отделе ценных бумаг, потому что он копает под начальника отдела, то ли просто постельные дела, – короче, считали ее темной лошадкой, от которой всего можно ожидать, и поэтому старались на всякий случай не портить с ней отношения.

Сам Строганов какое-то время как будто не проявлял к ней интереса, в отдел не заходил и случайно с ней в коридорах банка не сталкивался. Лену это немного задевало, ей казалось естественным, чтобы он заглянул как-нибудь к своей «крестнице», поинтересовался, хорошо ли ей на новом месте; но сама она, разумеется, инициативы не проявляла. Один-два раза заметив его издали, она не могла не сказать себе, как он красив и уместен в банке, словно та финансовая мощь, что циркулировала в этих стенах, наполняла его силой, энергией, уверенностью, и, наоборот, его энергия перетекала в финансовые артерии банка. Он и банк составляли единое целое, единый живой организм, казалось, он говорит, как персонаж известного рекламного ролика: «Это мой банк!»

И это ощущение исходящей от Строганова силы и уверенности странно волновало Лену.

Однажды, возвращаясь с работы, она решила немного пройтись. Отойдя от банка на два-три квартала, Лена услышала рядом с собой вкрадчивый шорох шин тормозящей машины. Оглянувшись, она увидела черную «БМВ». Дверца распахнулась, и мягкий бархатный баритон Строганова произнес:

– Садитесь, Леночка, я вас подвезу.

Позже девушка с удивлением думала: почему она ему подчинилась? И что было бы, если бы она тогда вежливо отказалась? Изменилась бы ее жизнь или судьба всегда находит способ настоять на своем? Скорее всего, Лена уже тогда была заражена его обаянием, обаянием силы и власти. Во всяком случае, не раздумывая, не колеблясь, она села в черную машину, тем самым предопределив свою судьбу – а может быть, не только свою.

Он расспрашивал ее о работе, о том, как отнеслись к ней сотрудники, о том, хватает ли ей полученных в институте знаний, а она ему отвечала, но то, что происходило в это время между ними, было за словами и над словами: ее завораживал сам его глубокий бархатный голос, уверенные мужественные интонации. Она чувствовала, как тело ее сладко слабеет.