Владимир Романов - Семнадцать мгновений трейдинга

Через семь часов, уже после закрытия Франкфурта, трейдер Макс полный осознания собственной важности и ни с чем несравнимой значимости закрыл позицию по 1.8069, заработав всего за пять часов 6518.7 дойчмарки (немного более 3000 долларов США). Он еще не понимал, что случилось, не мог оценить всей важности произошедшего и не имел представления, что только что, можно сказать на его глазах, произошло событие, которое перевернуло всю его жизнь.

1. «…Что это? Гладкое и скользкое. Холодное. Металлическое. Канализационная труба? Наверное, нет, отсутствует характерная вонь. Магистральный трубопровод, вот что это. Изнутри, конечно. Хотя как он должен выглядеть именно изнутри Шурик, естественно, не знал. Он что туда, в этот трубопровод, каждый день ныряет? Но что это такое он знал. Приходилось сталкиваться. В прошлой жизни.

Как-то он сидел у себя дома, на кухне и тут у соседей сверху прорвало этот самый магистральный трубопровод. И хорошо, что все-таки не канализацию. Вода пошла поначалу по стенам, потом встык панелей перекрытия и затем струя толщиной в руку полилась вниз по светильнику и ударила в пол. И Шурик с ощущениями полного дубинизма с тазиком в руках стоял под этой струей, бегал в ванную, выливал тазик, снова мчался на кухню, снова в ванную. И так битый час. Единственным светлым пятном во всей этой истории было то, что вода была чистой и холодной. Потому что, если бы это была не просто вода или не просто холодная вода последствия были бы совсем другие.

Шурик летел в полной темноте. Голова была забита какой-то мутью, что-то вроде: «Вокруг темнота, впереди свет. Вокруг темно, впереди светло». Интересно, а долго еще лететь? А куда я лечу, вверх или вниз? А как будем приземляться, приводняться, прилуняться, ну в общем, когда это все закончится? Все завершилось неожиданно, как будто ничего и не было. Вот только что было прямо здесь и сейчас и уже нет ничего подобного.

Никто никуда не летел, никто не приземлялся, не было никаких парашютов и каких-то устройств торможения. Просто летели и просто прекратили полет. Темнота пропала мгновенно, и сразу стало светло. Ну не совсем светло, а так, полумрак. Потянуло подвалом, какой-то гнилью, чем-то затхлым, мусором, слежавшимися старыми газетами. В голове мелькнула шальная мысль о скелетах, ржавых цепях, скрежете несмазанных дверных петель, потайных внезапно проваливающихся люках. И крысы, мерзкие, хвостатые, усатые, хищные крысы. И еще крысята, розовые, голые, писклявые. Б-р-р-р …

Шурика передернуло и пришлось тряхнуть головой, чтобы сбросить эти мерзкие видения. Глаза постепенно привыкли к полумраку, он оглянулся по сторонам и буквально в нескольких шагах увидел Дашку, непохожую на себя, такую же ошарашенную и обалдевшую, как и Шурик. Даша выглядела растерянной. Что она пережила во время этого полета, какие ассоциации он вызвал? Это был «полет навигатора», высадка на Луну или еще лучше на Альфа Центавра? Хотя одета она была совсем неподобающим образом. Ну, где твой скафандр, Даша? Где кислородные баллоны, водолазный шлем для глубоководного погружения, гарпун? Где, наконец, ласты? Ничего подобного. Легкомысленная коротенькая юбка, какая-то жилетка с многочисленными карманами, ярко красные кроссовки, длинные разбросанные по плечам волосы…

Они стояли напротив друг друга посреди какого-то длинного, пустынного, уныло мрачного, плохо освещенного коридора с обшарпанными, исписанными какими-то невообразимыми каракулями стенами, непохожими не только на граффити, но даже на самые примитивные детские рисунки. По обеим сторонам коридора, напротив друг друга, размещались такие же обшарпанные двери, с покореженными болтающимися ручками, тоже исписанные и исцарапанные. Возле дверей стояли, лежали и просто валялись колченогие стулья, изломанные столы, невообразимые табуреты времен монголо-татарского ига, битое стекло, какая-то пакля и вообще всякий мотлох.

Вокруг царили мрак и запустение…»

2. «… посмотрели друг на друга так, как будто впервые в жизни увидели.

– Вот попали, на ровном месте мордой об асфальт, – вырвалось у Шурика. – Дашка, это все ты.

– Шурик, дыши ровно. Иного нет у нас пути, нам пофигу куда идти, – в тон ему произнесла Даша, понемногу осваиваясь и постепенно приходя в себя.

Нет, это еще была не та Даша, которая всегда и во всем полностью была уверена в том, что она собирается делать. Сначала ввязываемся в драку, а уж потом разбираемся с кем и против кого дружим. Нахальный характер и вполне приспособленные к современным реалиям повадки и наклонности способствовали достижению поставленных целей, позволяли обходить возможные препятствия или при необходимости сносить их. Шурик уже давно признал ее верховенство, хотя конечно никому в этом не признавался.