Лариса Ильина - Находка для шпиона

– И вам не хворать, Анна Алексеевна!

И прошел внутрь. За ним показались Блинов с Каравайкиным. Вежливо поздоровавшись, они неслышно втекли вслед за начальством.

На лицах братьев Забалегра отразилось недоумение. Однако врожденная склонность венгров не форсировать без нужды события возобладала, и ни один из них и рта не раскрыл, хотя адресованные мне взгляды выглядели довольно красноречиво.

– Слушаю вас, Алиса Венедиктовна! – сказал Мельников голосом лечащего врача из психушки. Далее так и просилось: «Как вы себя чувствуете?», но капитан не внял соблазну. – Что произошло? Кто погром учинил? Надеюсь, не они? – и кивнул на близнецов.

Думаю, можно не уточнять, что вопрос братьям не понравился. Взгляд у обоих стал нехороший и на могучих шеях дружно запульсировали вены. Всё-таки у Мельникова была явная склонность к авантюрам.

– Нет, нет! Это наши друзья… – торопливо затрясла головой Лиса и на правах пострадавшей взялась объяснять: – Мы только что вместе из города вернулись… А тут всё вверх дном!

Мельников внимательно слушал, но излагала подруга не слишком доходчиво. В сравнении с сегодняшним искрометным выступлением в приёмной Змеёныша рассказ казался жалким лепетом второгодника. Видимо Находка совсем выдохлась. И морально, и физически. К приходу следователя мы с ней в прямом смысле слова едва успели отдышаться. Поскольку услышав, какую неоценимую услугу оказали нам братья, со всех ног кинулись искать среди раскиданных вещей пистолет. Конечно, это была всего лишь версия, но если бы она подтвердилась, то, по выражению Лисы, «была бы последним гвоздиком для моего маленького гробика». До прихода следователя мы под изумленными взглядами близнецов судорожно обшаривали дом. Пистолет мы не нашли, зато разворотили всё окончательно.

– Значит, вас не было весь день? – как-то безразлично осведомился Мельников, когда Алиска прекратила наконец мямлить. – Замки были целы?

– Целы.

– Заперты?

Лиса сосредоточилась и заморгала на потолок.

– Калитка была… закрыта… Дверь в дом… тоже… кажется…

Физиономия её приобрела виноватое выражение, и было ясно, что точно она ничего не помнила. Творческая натура, что с неё взять!

– Что ж… – протянул следователь и посмотрел на свои часы. – Макс… Фёдор! Загляните к соседям, поспрашивайте…

Те дружно кивнули и живо удалились. Я украдкой перевела дух.

Теперь, когда капитан остался в одиночестве, складывалось впечатление, что он не знает, что же делать дальше. Оглядываясь, он пересёк гостиную, вышагивая, словно аист, среди разбросанных вещей, и аккуратно пристроился на краешке дивана. Мы тоже дружно засуетились и пристроились, кто куда. Я решила воспользоваться возникшей паузой и вежливо кашлянула:

– Товарищ капитан! Кх-м!.. Наши друзья ведь звонили в местное отделение… Как же вы тут очутились, да ещё так быстро?

Казалось, вопроса Мельников ждал. Придав лицу практически ангельское выражение, он кротко вздохнул:

– Работаем по Самаринскому делу! Можно сказать, и днюем, и ночуем в Рыбёшкино! Так что был рядом, местные сотрудники и передали… Решил сам взглянуть, в чём дело. Нет ли каких новых обстоятельств… – тут он повернулся к Алиске и резко спросил: – Нет новых обстоятельств?

Лиса вдруг сделалась зеленой и затряслась. Степень удивления близнецов достигла своего апогея. Они никак не могли понять, что происходит и, опережая вопросы, готовые сорваться с их губ, я с жаром выпалила:

– Нет, нет! Ничего нового пока нет! А сейчас вот… дом разгромили… и ничего не украли!

– Да ну? – вполне натурально удивился Мельников, но мне отчего-то казалось, что он издевается. – А вы уверены?

Поскольку Находка всё ещё зеленела, я решительно отозвалась:

– Уверены! Мы всё проверили! – в сторону близнецов я старалась не смотреть.

Мельников перевёл вопрошающий взгляд на Алиску, и она молча кивнула.

– М-м-м… Значит, пропавших вещей нет? То есть, произвести опись похищенного… не представляется… возможным?

Лиса покачала головой.

– То есть, квалифицируем… как хулиганство?

Задавая вопросы, Мельников выразительно растягивал слова, словно отчаявшаяся учительница, пытающаяся добиться ответа от закоренелого двоечника. Но Лиса снова покачала головой. Потом махнула рукой и едва слышно произнесла:

– Нет, ничего не надо… Извините…

Пару минут Мельников убеждал Лису, что такое решение не слишком разумно, но делал это как-то лениво, словно неохотно. Казалось, что в этой комнате у всех было одно желание – избавиться друг от друга.