Маргарита Малинина - В ночь с четверга на пятницу

Только я окунулась в мир Агаты Кристи, как…

– Вы с ума сошли! – подобно урагану, влетел в мою комнату Пашка с глазами навыкате, выражавшими полное безумие. За ним тихонько последовал понурый Логинов и прикрыл за собой дверь. – Идти ночью в этот… в это… пристанище ада! – подобрал-таки Самойлов красивое словосочетание и понесся дальше: – Все говорят: кто в тот замок попадает – не возвращается! Вот ваша глупая Ирина вместе с парнем со своим и – того!.. И искать их не фига, а то сами прямиком на тот свет отправимся. Или, что еще хуже, застрянем между мирами… – Да, Павел очень любит читать фантастику на ночь глядя.

Не обращая на Пашу ни малейшего внимания (не до него сейчас, но и он свое получит), я грозно уставилась на его любимого друга и выдавила из себя слова, наполненные яростью:

– Ты зачем ему сказал?!

Пожатие плеч, мол, извини, но так получилось.

– Меж нами нет секретов! – ответил за него Паша с гордостью и продолжил вещание: – Там же злые духи, неизвестно, что может произойти с вами! Что, охота последовать за горничной? И потом я всю жизнь буду винить себя, что знал, но не отговорил! И останется о вас лишь светлая память… – Клянусь, он прослезился. Как тогда, в такси.

– Послушай, Паша, – зло ответила я ему, решив, что теперь его время «получить свое», – Ира была в замке – если вообще там была, что нам и предстоит узнать, – днем , а по легенде, которой верят-то одни идиоты, духи, смешно сказать, зверствуют ночью , так что не сходится! Это во-первых. А во-вторых, тебя туда никто не зовет! Вот и тешься своей «светлой памятью».

– Что-о? За кого ты меня принимаешь? Я думал тебя отговорить, но с курицей связываться – себе дороже, так что брошу пустые попытки. И не думаешь ли ты, что я друга своего, заметь, самого близкого друга, одного пущу? Щассс!

Мне почему-то в тот момент не показалось неправильным, что меня Паша мало того что обозвал курицей, еще и за ноль считает, раз сказал «одного». Вместо того чтобы заметить это и накостылять, я обратилась к самому близкому Пашиному другу:

– Он что, идет с нами? – Прозвучало это не гневно, что более соответствует моему характеру, а как-то обреченно. Самый близкий смиренно кивнул. – Ладно, Самойлов, но будь готов к тому, что ты там увидишь.

– Что увижу?

– Кро-овь, – злорадно протянула я, – мно-ого кро-ви.

Паша отреагировал мгновенно: закатил глаза, побледнел и, сделав свое дыхание прерывистым, начал потихоньку оседать – я мысленно потирала ручонки, зная, как сильно будущий врач боится крови, – но вдруг, почему-то передумав падать в обморок – вероятно, мне назло, – собрался с силами и вернул глаза, тело и цвет лица в исходное положение, тем самым порушив мое и без того недолгое счастье.

– Я пойду с вами, – твердо, делая ударение на каждом слове, поставил он перед фактом.

– Ну и хрен с тобой. – Я повернулась к Логинову. – Ты сделал то, что я просила?

– Да. Снаряжение добыл, все, что надо, выяснил, мадам Григорьевой позвонил.

В связи с этим у меня возникла парочка вопросов, но их хотелось задать тет-а-тет.

– Паш, ты можешь выйти на две минуты?

– Это что, коалиция?! – как всегда с преувеличенной экзальтацией выдал Самойлов.

– Паша, будь так любезен! – совсем нелюбезно выкрикнула я. Тот громко и отчетливо хмыкнул, но все же вышел за дверь.

– Надеюсь, у тебя хватило ума не говорить ей правду о ее дочери? – без промедления накинулась я на Женьку, ибо не знала, на какой срок у Паши хватит терпения не участвовать в разговоре.

– Между прочим, повариха Нина, давшая мне номер телефона, уже звонила туда неоднократно с вопросом, не вернулась ли дочь.

– Ясно, – с грустью изрекла я. – Так что там с ее женихом?

– К сожалению – или к радости, не знаю, – парень по имени Константин у Ирины действительно есть. Более того, он действительно собирался приехать. Собирался, но не приехал.

– Что с ним? – испугалась я.

– Ничего. Он просто не успел приехать, но все еще собирается. Считает, по словам матери горничной, что его возлюбленная была уведена у него из-под носа новым хахалем. Хочет приехать и устроить разборку. А мать уверена, что она просто где-нибудь у подруги прячется, дабы Косте насолить. Дурдом на выезде.

«На самом деле дурдом», – подумала я, кивнув. Мать просто не знает про записку, которую прислал вроде как Костя. Теперь уже выходит, что вроде как и не Костя.

– А ты узнал, ну… то, что я просила узнать? – уже тише продолжила я. А ну как Павел подслушивает?