Дарья Калинина - Криминал на лабутенах

– И денег мне папиных тоже не надо. Грязные они. Возьми их себе, конечно, если совесть тебе позволит.

И ушла, стараясь не слышать жалобных Алискиных причитаний и стонов, каждый из которых был адресован лишь себе любимой. Но ни одного слова сожаления с ее уст не досталось тем двоим, которые погибли по ее вине.

Добраться до вожделенного наследства Алиске не удалось. Но виной тому была вовсе не совесть, которая у преступницы могла бы проснуться, но так и не проснулась, а справедливый закон, который запрещал наследовать убийце после своей жертвы. По окончании расследования вина Алиски считалась доказанной, и путь к вожделенному богатству оказался для нее закрыт. Мариша затруднялась сказать, как отреагировала на это Алиска, скорей всего, была близка к умопомешательству. Слишком большое значение придавала Алиска этим деньгам, чтобы кротко принять удар судьбы и извлечь из него необходимый урок.

Но Мариша могла это лишь предполагать, потому что от личного общения с сестрой она воздерживалась. Тот их разговор в кабинете следователя Милорадова стал последним, когда Мариша общалась со своей сестрой напрямую. Нет, она не оставила ее. И адвоката для Алиски нашла, хотя и понимала, что защищать убийцу – дело не очень-то правое. Но нашла и деньги ему заплатила. И передачи Алиске в следственный изолятор слала, опять же на свои деньги. И не жалко Марише было этих денег, безмерно огорчал ее сам поступок сестры.

– Ведь получается, что у нас в семье появился преступник, убийца.

– Не в твоей семье, – утешала ее Юлька, которая в эти нелегкие дни постоянно была рядом с Маришей и очень ее поддерживала. – Это в семье твоего отца случилось несчастье. Мы-то тут при чем?

Мариша не могла относиться к этому так легко.

– Но если мы с Алиской сестры, значит, и в моих венах теперь течет кровь убийцы!

Мариша так переживала, что совсем слегла в постель. Вдруг у нее разболелось буквально все. И голова, и руки, и ноги, и горло. И даже сопли откуда ни возьмись появились. И это перед самым Новым годом!

– Ты просто набегалась по холоду и где-то подцепила вирус. Сейчас грипп ходит. Вот кто-то на тебя и чихнул.

Но Мариша была уверена, что причина ее болезни в другом. В том, что Алиска оказалась преступницей. В том, что по ее милости на тот свет отправились их отец и Элеонора. В том, что Мариша была всему этому свидетельницей и приняла события близко к сердцу.

Болезнь впервые дала о себе знать через день после ареста Алиски и похорон отца легким насморком и небольшой температурой, потом стала забирать все круче и круче, так что на третий день Мариша не выдержала и окончательно слегла. И стоило ей отказаться от борьбы, тут ее скрутило до такой степени, что она валялась в постели пластом уже второй день, а просвета впереди видно не было. Улучшение не наступало, становилось только хуже и хуже.

Врач, которого она все же вызвала, услышав о течении болезни, заявил:

– Пора пить антибиотики.

Мариша была с этим согласна. Она даже послала в аптеку, но глядя на упаковку возле своей кровати, задумалась. Да, антибиотики помогут снять воспаление, но вылечат ли они саму болезнь? Мариша была уверена, что нет. Она прямо чувствовала, что болезнь распирает ее изнутри, растет и ширится в ней. И причиной тому вовсе не вирус, начхать бы ей на этот вирус, в обычном состоянии – уравновешенном и умиротворенном – Мариша его бы и не заметила. Нет, болезнь прицепилась к ней потому, что почувствовала слабину, почувствовала растерянность и боль Мариши, ее досаду на отца, злость на сестру, отчаяние от того, что сама Мариша не смогла предотвратить злодейство и даже оказалась косвенно в нем замешанной.

И если так дело пойдет и дальше, Мариша может с горя вовсе помереть. А этого она допустить никак не могла.

– Пора признать, что моя сестра оказалась лицемерной злодейкой, и как-то жить с этим дальше. Если так уж случилось, что у меня такая сестра, значит, я должна извлечь из этого какой-то урок. Понять бы только, какой именно?

Мариша лежала, думала, соображала. Она прикидывала так и этак, но всяко получалось плохо. Простить сестру за то, что та натворила, упорно не получалось. Как не получалось и понять отца, все его поведение и особенно поведение в последний год, когда они с Маришей вроде как сблизились. Убийца сестра и обманщик отец. Вот два кошмара, которые преследовали отныне Маришу и которые и загнали ее в болезнь.

Крутясь с боку на бок на мятых простынях, Мариша стонала: