Дарья Донцова - Имидж напрокат

– Нет, нет, нет! – зачастила Нина. – Ксения боялась, что привлечет внимание налоговых органов, поэтому и предложила мне, домработнице…

Володя положил на стол листок.

– Прочтите.

– Что это? – осеклась Нина.

– Анализ ДНК, – спокойно пояснил Костин. – Мы теперь точно знаем, кто отец ваших близнецов.

Волынкина схватила бумагу, ахнула и закричала:

– Какое право вы имели брать у детей мазки без согласия матери?

– Не волнуйтесь, никто ватной палочкой во рту у ребят не ковырял, – усмехнулся Федор Иванович. – Вы пару дней назад в свой выходной ходили с мальчиками в зоопарк, купили им воды, дети бросили использованные стаканчики в урну, а подбирать мусор законом не запрещено. Нина Андреевна Волынкина, отцом ваших сыновей-близнецов является Родион Харитонович Козланюк.

– Вот это пердюмонокль! – воскликнула Галина Михайловна.

Нина набрала полную грудь воздуха, однако не успела ничего сказать.

– Пожалуйста, не надо более нести чушь, – мягко попросил Костин и показал на ноутбук. – Здесь все документы. Лучше расскажите правду.

– Ладно, – неожиданно согласилась медсестра. – Мы с Родей познакомились в книжной лавке. Я пришла купить новый роман любимого автора, в магазине работала одна касса, народу оказалось много. Впереди стоял Родион, он уронил на пол часы, не заметив, что ремешок на руке расстегнулся. Я их подняла и увидела, что ротозей с увлечением читает книгу, которую собирался приобрести, ничего вокруг не замечая. Мне это понравилось. Мы стали встречаться. Через некоторое время Родион сказал, что он служитель Господа, и я его еще сильнее полюбила. Когда родила мальчиков, Родя был счастлив, но понимаете, он ведь монах, со мной совершил грех. Незадолго до появления на свет сыновей любимый купил мне квартиру, а спустя некоторое время исчез. Я не знала, что и думать, где его искать, ведь никаких контактов его не имела. Потом вдруг на моем пороге появилась Ксения, сказала, что Родион велел мне жить с ней, сообщила, что ее брата ложно обвинили.

– Брата? – переспросил Федор Иванович.

– Да, – кивнула Нина, – он же ей брат родной. Ксения меня к рукам прибрала, я стала прислугой.

– На суде вы присутствовали? – уточнил Костин.

– Конечно нет, – всхлипнула Волынкина, – узнала о нем лишь спустя год.

Федор Иванович почесал лоб.

– Нина, мы же договорились – вы более не лжете!

Костин вынул из папки несколько листков и обратился ко всем собравшимся:

– Несколько минут назад я сказал, что на заседаниях суда велась аудиозапись, а видео не делали. Нина решила, что нельзя увидеть лица тех, кто присутствовал на оглашении приговора, и соврала. Она рассуждала просто: «Видео нет, скажу, что меня на суде не было, проверить это невозможно». На мои слова, что в помещении толкалась уйма репортеров, Волынкина внимания не обратила. А зря! Потому что почти у каждого корреспондента имелся фотоаппарат. Вот тут у меня копии газетных материалов, рассказывающих о процессе над Родионом Козланюком, все они снабжены снимками. Например, на этом запечатлено, как он толкает последнее слово. В объектив кроме преступника попала часть зала. И кто там у нас сидит у окна? Для удобства лица женщин обведены кружочком. Может, посмотрите, Нина?

Медсестра молчала. Я повернулась к Милову:

– Валерий Борисович, вы ни малейшего отношения к Козланюку не имеете, вас невозможно заподозрить в предвзятости. Скажите нам, кто находится среди публики?

Владелец медцентра взял в руки листок.

– Волынкина и Михайлова. Без сомнений, это они.

– Ай-ай-ай, Ниночка… – укорил рассказчицу Федор Иванович. – Давайте уж наконец говорить правду, одну правду и ничего, кроме правды.

Медсестра разрыдалась и начала каяться. Мол, не знала она про обитель, и все. Считала Родиона монахом, который из-за нее совершил грех. А еще Козланюк сказал ей, что у него были богатые родители, после которых осталось много денег. Родион Харитонович очень заботился о Нине и мальчиках, но наследником считал исключительно Ростислава, потому что тот родился на десять минут раньше Святослава. Нина была счастлива, ее не напрягало, что любимый не записал мальчиков на себя. Как же, ему ведь нельзя, он же из монастырской братии… А паспорта своего Ромео она не видела.

– Вот дурочка! – не выдержала Надежда.

Нина покосилась на нее, но не прервала рассказ:

– Через некоторое время после того, как отец моих близнецов исчез из поля зрения, ко мне приехала Ксения и показала надетый на запястье браслет. Я сразу узнала украшение, которое не снимал Родион, и испугалась, решив, что он мертв. Но Михайлова меня успокоила, объяснила, что она сестра Роди. Только тогда от нее я узнала про следствие. Ксения пояснила, что брат не виноват, его подставили. А еще гостья передала мне письмо от него. Родя приказывал слушаться Михайлову, мол, она позаботится о детях и обо мне, у нее есть деньги, которые дал ей Родион.