Дарья Донцова - Имидж напрокат

– Возможно, так на вас действуют лекарства. Некоторые из них временно меняют поведение человека. Причем настолько сильно, что пациент, переставший принимать препараты, изумляется, вспоминая, как он себя вел, – объяснила Надежда, вводя меня в уютную гостиную, объединенную с кухней.

Первым, что бросилось мне в глаза, оказалась огромная, ростом почти с меня, напольная ваза. Ее украшал портрет Валерия Борисовича.

Похоже, Надежда говорила правду про таблетки, способные кардинально изменить поведение, и, кажется, мне досталась тройная их доза. Иначе чем объяснить приступ глупого смеха, случившийся со мной, а затем идиотский вопрос, вылетевший изо рта:

– Вы жена Милова?

Через секунду я вспомнила, что владелец медцентра упоминал в беседе о нескольких своих разводах и предстоящей свадьбе, а потому сильно смутилась.

Надежда расхохоталась до слез, схватила со стола салфетку, промокнула глаза и неожиданно поинтересовалась:

– Вы замужем?

Я кивнула.

Хозяйка дома заметила, включая чайник:

– Любой мужчина позавидует вашему супругу. Женщина, которая считает, что на самой большой посудине в доме должно красоваться изображение мужа, просто перл. Нет, Валера мой родной брат. А на отвратительном монстре-вазе запечатлено лицо нашего отца Бориса Валерьевича. Брат похож на него до невероятности. Папа был хирургом, специализация – щитовидная железа. Оперировал он хорошо, но пока нас никто не слышит, говорю откровенно: хорошо, но обычно. Таких врачей со скальпелем в руках – легион. Это был, так сказать, крепкий середняк. Он стоял на потоке, делал две-три операции в день. Прекрасно выхаживал больных, возился с ними, как с детьми. Большую славу отец снискал на другом поприще. Приходил к нему больной, Борис Валерьевич на него смотрел молча, а потом говорил: «Батенька, что ж вы почки-то так запустили? Но ничего, пугаться не надо. Небось все вам твердили: онкология, опухоль. Нет, друг мой, у вас всего лишь киста. Тоже не очень приятно, но, согласитесь, это лучше, чем рак. Дам-ка я вам телефончик опытного врача. Вас не смутит, что это просто доктор, не профессор? Не волнуйтесь, он вылечит вас лучше академика». Как отец это проделывал, понять никто не мог. Он видел бляшки в сосудах, малейшие изменения в легочной ткани, мог сразу определить, что в печени гемангиома. Гениальный диагност, человек-томограф!

Надежда поставила передо мной чашку с бледно-зеленой жидкостью.

– Учитывая послеобеденный час и то, что вы приходите в себя после сотрясения мозга, я заварила травяной напиток. Мята и груша. Попробуйте, очень вкусно.

Я сделала глоток и удивилась:

– Необычно, но приятно. Наверное, нелегко жить рядом с экстрасенсом, который вас насквозь просвечивает?

Хозяйка села за стол.

– Папа сердился, когда его называли «врач-рентген», объяснял: «Не вижу я ничего. Это враки, что больного можно глазами внутри обшарить. Ложь сие и мошенничество. Я просто изучаю симптомы. Смотрю на оттенок кожи – серый, землистый, мраморный, голубой, желтоватый, – может быть до сотни вариаций, на расположение пигментных пятен, родинок на лице и шее. Легкая краснота на крыльях носа свидетельствует о проблемах с сердцем, но если в придачу есть шелушение на висках, то это барахлит желудочно-кишечный тракт. Мелкие желтые так называемые «просяные зерна» в области глаз, на веках и в подглазьях сигнализируют о повышенном холестерине. И так далее. Всегда нужно учитывать телосложение и вес – толстяк с торчащим животом, короткой шеей и одышкой кандидат на инсульт, высокий худой мужчина чаще болеет подагрой, чем тот, кто на голову ниже. Форма и вид ногтей, волосы, белки глаз, расположение морщин – все это рассказывает о человеке правду. Я просто складываю увиденное и анализирую».

Надежда взяла из вазочки печенье.

– Большинству людей папина работа казалась шаманством. Денег за постановку диагноза он не брал, говорил: «Я получаю зарплату как хирург, не желаю на людях наживаться. Птицы бесплатно поют, я просто так больному помогаю».

Хозяйка посмотрела на вазу.

– Многие благодарные пациенты, зная, что конверты с деньгами Борис Валерьевич все равно велит им унести домой, притаскивали подарки. Папа и от подношений старался отвертеться, но иногда приносил домой банку меда, десяток яиц, батон колбасы – не мог отказать старухам, которые, желая от всей души отблагодарить его, совали ему продукты. В России почему-то принято медиков кормить-поить, нам тащат конфеты, торты, пряники, спиртное.