Юрий Курик - Ящик Пандоры

В библиотеку? Возможно. Значит, слишком умна. Не для меня.

В филармонию? Стыдно признаться, но у меня от классической музыки начинает громко урчать кишечник. Дирижёры пытаются оглянуться и сбиваются с такта. Неудобно людям кайф обламывать.

Теоретически есть вариант натолкнуться на неё в театре, но шанс, надо заметить, малюсенький. В театре принято за правило смотреть на сцену, а не вертеть башкой во все стороны в поисках суженой. Зрители начинают шикать, а самые нетерпеливые норовят по шее накостылять.

В итоге пришёл к выводу – наибольший шанс встретить нужную мне особу в уютном, тихом, не очень дорогом ресторане с хорошей репутацией.

После недолгих поисков, в качестве смотровой площадки будущей супруги, я выбрал ресторан «Савой», с родословной, уходящей в царские времена.

Бог миловал «Савой» в лихие годы революционной вседозволенности и безнаказанности, в разруху, перестройку, в лихолетье антиалкогольной борьбы за общероссийскую трезвость.

Все эти годы «Савой» оставался питейным заведением, где в уюте и с комфортом люди, на свои кровные, приобретали алкогольное состояние души и тела.

Публика в нём собиралась почтенная, состоятельная. Не кичащаяся своим достатком. Даже в царские времена гости «Савоя» обходились без цыганщины, купеческих загулов с битьём посуды, зеркал и подвернувшихся морд под пьяную руку.

Понятно, у водки вкус один, а приключения разные. Тем более, когда гость выпьет, то он становится другим человеком. Этот другой человек тоже хочет выпить. Однако персонал тактично намекал загулявшему гостю о вреде употребления алкоголя в неумеренных дозах, и провожал его к выходу. Особо талантливые уничтожители спиртного с осложнениями в виде площадной брани, либо махании конечностями, содержались в особом списке и в ресторан не допускались.

Меры, принимаемые руководством «Савоя» по созданию в ресторане бесконфликтной обстановки, конечно, радовали, но к моей персоне отношения не имели. Со своей кармой я мог словить с равным успехом кулак на морду в церкви и в одиночном плавании вокруг света.

Кто не рискует, тот не пьёт шампанского.

Я решился пройти через тернии к своей Голгофе. В конце меня ждал не крест для распятия, а возможно, приятный сюрприз в виде жены под номером 3.

Стараясь не думать об очередных подлянках судьбы я вымыл голову, побрил подмышки, погладил на всякий случай выходные труселя с весёлыми голубыми амурчиками на розовом фоне, сменил носки.

На случай, если фортуна поцелует меня взасос, примостил в маленький кармашек брюк презерватив с привкусом малины. Вдруг у фортуны выходной или она ушла в декретный отпуск?

На крайняк я затарился бинтом, йодом, жгутом и нашатырём.

Написал записку, мол, так и так, такого числа, во столько времени ушёл в ресторан «Савой» с целью знакомства для решительных отношений с будущей женой под номером 3. В моей смерти прошу винить Его Величество Случай, по вине которого я родился, бесхитростно жил и удачно, без долгов и детей, умер.

Ради бога, не подумайте будто мой рейс на маршрутке «Роддом – Кладбище» подъезжает к пункту назначения и через остановку пора выходить.

Отнюдь! Мы ещё покувыркаемся в этой жизни. Ложиться в гроб в выходных, наутюженных труселях и свежих носках, в приличном обществе считается за плохой тон.

Записку я написал в связи с повышенной опасностью проживания в вашем безумном мире. Не успеешь остаться один на один с тёмным подъездом, как рука наркоши уже норовит выхватить у тебя сумку. Алкаш угрожает плюнуть в лицо туберкулёзной палочкой, если ему не дать полтяшок на правку организма…

Остановку общественного транспорта вместе с десятком детей и их воспитателем снёс пьяный в драбадан пилот внедорожника. Мент с другом Бахусом открывает тир в супермаркете и стреляет по бегущим мишеням…

Господи! О чём я говорю! Вы сами обо всём знаете лучше меня.

Всегда есть шанс утонуть на теплоходе, при потопе, грохнуться из под облаков, либо попасть в замес дорожной войны. Есть вариант наскочить на случайную пулю или нож.

Хорошо, если повезёт, и сразу насмерть. А, ежели в инвалиды и гадить оставшуюся жизнь под себя? На войне такая жизнь ценилась месяц за шесть, и ещё награждали орденами и медалями.

Наград мне не нужно. Геройствовать не собираюсь. Хочу без особых приключений дотащить свою задницу до заслуженной пенсии и тихо скончаться под воркотню своей старухи, не обременяя своих родных и близких ни долгами, ни наследством.