Дарья Донцова - В когтях у сказки

– Собственно, понятно почему, – сказала я. – Стоит намекнуть на историю с пожаром, как сразу станет ясно: Фирсова и Бунтов отнюдь не случайно ушли на тот свет. Мне все же интересно, в какую сумму вылились расходы Фафайкина. Адвокаты получают огромные гонорары, следователи тоже не задарма сплясали под дудку олигарха.

– Можешь спросить у Виктора, – предложил Степан, – ему первому Фафайкин деньги посулил. Но Витя его послал куда подальше, и через день его уволили по жалобе задержанного. Якобы Могутин зуб ему на допросе выбил. Теперь Виктор у нас работает. Навряд ли он тебе сумму назовет, не станет откровенничать. Думаю, больше олигарх бывшей супруге помогать не станет, она теперь не сможет кого-то убивать безнаказанно.

Я сказала:

– Продав в Тамбовске имение со всеми постройками, Лаврова сама себе поможет. А Юра наконец-то перестанет находиться в когтях у сказки.

– Где? – изумился Степан. – В чьих когтях?

– Анна Семеновна, когда воспитанники ей на что-то жаловались, частенько отвечала: «Да вы в Доме здоровья просто в гостях у сказки!» Юра же переиначил ее фразу, он говорил: «Я здесь в когтях у сказки, ни вырваться из них, ни удрать, ни уехать». Теперь когти разжались. Думаю, как только Юра получит аттестат, он и Лаврова уедут из России. И, судя по тому, что Марина сейчас что-то выбирает в ювелирном магазине, с финансами у нее полный порядок. Ты в курсе, что новой владелицей имения стала моя подруга Эвелина Самойлова, которая и втянула меня в историю с написанием любовного романа, и она не хочет ничего менять? Отель продолжит работать, Дом здоровья тоже.

Степан развел руками.

– Ну, флаг ей в руки. Однако даме придется нанимать массу новых сотрудников. Анна Семеновна и почти все педагоги, узнав, что Фокина черпала сведения из соцсетей, тут же закрыли все свои аккаунты и уволились. Под следствием остался один Роман. Но судя по тому, что бармен ни слова не обронил про Марину и Юру и про то, о чем услышал, когда мы беседовали в кафе, и что его защищает очень пронырливый адвокат, можно сделать вывод: Фафайкин все предусмотрел.

– Да уж, олигарху явно не нужен громкий скандал, – протянула я, – в особенности сейчас, когда он собрался жениться на единственной дочери очень крупного политика. Узнав правду про историю с Мариной, потенциальный тесть может запретить дочери идти под венец с Фафайкиным, чье имя замарано в криминале. Лаврова-то на момент происходившего числилась супругой денежного мешка. В общем, с Мариной все ясно. Но у меня остался вопрос. Все-таки почему Фирсова, получив письмо медсестры, не побежала в милицию, а понеслась требовать своего ребенка прямиком к Ларкиным? Согласись, это странно.

– Точный ответ на этот вопрос мы никогда не узнаем, – поморщился Степан, – его знала только Карелия Мироновна, а у нее уже не спросишь. Могу лишь предположить. Допустим, Фирсова после прочтения послания Волоковой испытала шок и действовала в состоянии аффекта. Что ж, на пике стресса люди и не такие глупости творят. Второй вариант: она понимала шаткость своего положения – ребенок оформлен на Ларкину, та по закону ему мать, анализ крови у младенца без согласия Вероники Петровны не возьмут, а она не разрешит. Значит, будет суд, дело затянется на несколько лет, малыш подрастет, станет звать Ларкиных мамой и папой. Если Карелии и удастся отобрать его, что не гарантировано, ребенку будет нанесена моральная травма. Вот она и решила действовать самостоятельно. Не самый умный ход, но сделай скидку на необычность ситуации и поймешь Карелию. Возможно, Фирсова через пару дней пришла бы в себя и обратилась в милицию, но к ней неожиданно приехала Галя с предложением купить братика. Сумма, которую она назначила за малыша, казалась девочке невероятно огромной, но для успешной бизнес-леди отнюдь не являлась чем-то запредельным. Карелия решила, что лучше отдать деньги и получить младенца, сохранив нервы сына и свои собственные. В общем, поведение Фирсовой мне более или менее понятно. А вот куда делся пакет из-под чипсов? Я имею в виду тот, из которого полакомилась Светлана Иосифовна.

– Понятия не имею, – вздохнула я. – Обшарила тогда все кусты – его нигде не было. Единственное, что приходит в голову: Лаврова велела садовнице обрезать ветки, которые, падая, сломала учительница, и та, собирая мусор в мешок, запихнула туда же и пакет.

Я замолчала, Дмитриев тоже ничего не говорил. К скамейке, которая стояла невдалеке от лавочки, где сидели мы со Степаном, подошла пара.