Дарья Донцова - В когтях у сказки

Горничная оперлась о раковину, начала подниматься, но ее пальцы соскользнули с белого фаянса. Чтобы не потерять равновесие, она замахала руками, задела мою открытую косметичку, стоящую на полке. Та свалилась на пол, из нее вылетели стеклянный дозатор с тональным кремом, палетка теней, жидкие румяна в пузырьке, пудренница, губная помада, тушь…

Галина закрыла лицо ладонями и зарыдала.

Я уставилась на пол. «О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями».

– Мне конец! – зарыдала неловкая баба. – Лучше сразу из окна выброситься, тогда Варю в интернат возьмут, хоть покормят там раз в неделю. А если мать жива, ребенку нечего на помощь от государства рассчитывать, загнется от голода с безработной родительницей.

Я развернулась и пошла к выходу.

– Я прыгну из окна! – выкрикнула Галя.

– Перед тем, как лишить себя жизни, уберите в ванной, – спокойно сказала я. – Аккуратно соберите осколки и вымойте пол, по которому размазана моя косметика…

– Вы на меня сердитесь, – заныла горничная. – Боже! Что сделать, чтобы заслужить ваше прощение? Что? Я повешусь!

– Вроде вы собирались сигать с балкона, – не выдержала я. – Уж определитесь со способом суицида.

– Вам все равно, что будет с моей больной дочкой, когда меня понесут на кладбище? – неожиданно спросила Галина.

Я посмотрела на нее.

– Я отойду на некоторое время, а когда вернусь, надеюсь увидеть ванную убранной.

– Всем плевать на несчастную Варю, – захныкала горничная. – А ведь ей можно помочь, да у нас, нищих, денег нет.

Я молча повернулась и ушла.

Во дворе я села на скамейку и тут же увидела женщину в белом халате, которая с озабоченным лицом направлялась по узкой тропинке к корпусу.

– Доброе утро, – поздоровалась она. – Как спали, Виола Ленинидовна?

– Спасибо, хорошо, – ответила я.

– Вот только пробуждение у вас было совсем не радостным, – сказала доктор.

Я посмотрела на бейджик на груди незнакомки.

– Что вы имеете в виду, Раиса Петровна?

Врач села около меня на скамеечку.

– Марина Ивановна попросила померить вам давление. Сказала: «Волнуюсь за нашу любимую писательницу, ведь это она нашла Светлану Иосифовну. Наверное, перенервничала!» Я к вам с аппаратом шла.

– У меня ничего не болит, – возразила я, – гипертонией не страдаю, наоборот, давление обычно пониженное.

– Это видно сразу, – мягко сказала Раиса, – у вас астенический тип сложения. Но, увы, самые тяжелые гипертоники получаются со временем из гипотоников. Не сочтите за труд подняться в номер. Вот увижу на тонометре нормальные цифры и уйду. Честное слово, не стану более к вам приставать.

– В номере сейчас горничная. Вернее, она в ванной, – пояснила я.

– Вы ушли в парк, потому что прислуга притащилась с пылесосом? Невиданное дело! – возмутилась Раиса Петровна. – Номер приводится в порядок только в отсутствие гостя. Безобразие! А-а-а, понимаю. Что разбила Галина?

– Неловкость горничной для вас не секрет? – удивилась я.

Доктор усмехнулась.

– Все в курсе, включая Марину Ивановну. Кое-кто из постоянных клиентов перед приездом просит: «Замените Галю на Феню». Последняя подслеповата, пыли по углам не видит, зато молчит и уж точно ничего не разобьет.

– Сначала Галина лишила жизни мои духи, – призналась я.

– О, это ее любимое занятие, – засмеялась врач, – парфюм на почетном первом месте среди убитого горничной имущества.

– Потом я лишилась косметики. Галина начала плакать, рассказывать про дочь-инвалида, умолять меня молчать, иначе хозяйка ее выгонит, а…

– А несчастная Варечка очутится в приюте, – закончила фразу Раиса Петровна.

– Нет, умрет с голода, – уточнила я. – И лекарства для нее не на что купить будет. О приюте Галина заговорила, собираясь прыгать с балкона или повеситься. Она пока не выбрала способ ухода из жизни.

Врач рассмеялась.

– Нет слов!

– Почему Марина Ивановна закрывает глаза на неловкость горничной? – удивилась я. – Думала, бедолага впервые что-то расколошматила, так она перепугалась. Я пожалела Галю, пообещала ей никому не сообщать о казусе. Но когда оказалась уничтоженной косметика, мне не понравилось декларативное заявление о самоубийстве.

Раиса Петровна закинула ногу на ногу.

– У нашей хозяйки в молодости случилась трагедия. У нее была дочь Оксана, тяжелый инвалид – ДЦП плюс проблемы с сердцем. Ребенка лечили по всему миру, но…

Доктор замолчала.

– Понятно, – пробормотала я.