Дарья Донцова - Пиявка голубых кровей

– Великий ученый, англичанин Стивен Хокинг, был почти полностью парализован, он ездил в коляске, но пользовался всеми чудесами техники, сделал много открытий. Похоже, ему излучение не мешало, – возразила я.

– Меня зовут Олеся, – с вызовом пропела девочка, – я не Стивен Хокинг. Он умер. И это очень хорошо. А я жива. И это очень хорошо. Но скоро сдохну. И это очень хорошо. Родители от уродки освободятся. И это очень хорошо. Очень хорошо.

Повторяя на все лады одну фразу, Леся, шаркая ногами и сильно хромая, удалилась.

– Может, девочку психологу показать? – робко спросила я.

Вера махнула рукой.

– Вы не переживайте. Леся вполне счастлива, просто сегодня день такой, раздражительный.

– У нее и правда нет компьютера? Телефона? – поинтересовался Сеня.

– Есть планшетник, но без доступа в интернет, – уточнил Кирилл, – мы не хотим, чтобы ребенок попал в лапы педофила.

– Или забрел на сомнительные сайты, – добавила Вера, – у дочери закачаны полезные игры, развивающие. Викторины по истории, литературе и так далее. Вы хотите посмотреть комнату Вениамина?

– Если можно, – ответила я.

– Мы на все готовы ради возвращения сына, – всхлипнула Вера. – Я в панике.

– Дорогая, ты прекрасно держишься, – похвалил супругу Кирилл.

– Это внешне, – прошептала она и прижала к груди руку, – внутри все горит.

Я невольно обратила внимание на свежий маникюр хозяйки дома.

Мне понравился цвет лака, смесь бежевого и розового.

– Кирилл, можешь сделать чай? – попросила хозяйка. – Я отведу детективов к Венечке, потом сядем в столовой.

– Конечно, солнышко, – безропотно согласился муж.

– Пойдемте, господа, спальни детей на втором этаже. По лестнице поднимитесь? Или на лифте? – заботливо осведомилась хозяйка.

– Здесь есть подъемник? – удивился Семен. – Зачем? Это не многоэтажное здание!

– Особняк не наша собственность, мы сняли его недавно, – объяснила Вера, – у нас из-за детей много требований. Никаких ковров, вместо занавесок рулонки, категорическое «нет» любой мягкой мебели, деревянным шкафам и спинкам постелей с завитушками, плюс лифт. Тащить Лесю на руках наверх тяжело.

– Мы воспользуемся лестницей, – решил Собачкин.

– Если устроить детские на первом этаже, то лифт не понадобится, – протянула я.

Вера ахнула:

– Да вы что! А вдруг сквозняки? Чем ближе к земле, тем холодней. А вдруг злодей в окно к ним залезет? А вдруг чей-то кот запрыгнет? Или хулиганы камень бросят, стекло разобьется, ребята поранятся. Или я не замечу в саду лилию, она зацветет, запах к Вене в спальню вползет? А вдруг у мальчика начнется очередной отек Квинке?

Под аккомпанемент бесконечно повторяемых «а вдруг» мы переместились на второй этаж и вошли в детскую.

– Мда, – крякнул Сеня.

Я молча оглядела спальню. В ней, наверное, было метров пятьдесят. У одной стены стоит железная кровать. Она прикрыта бежевой льняной накидкой. Рядом тумбочка. Наверное, вы догадались, что мебель пластмассовая. Слева висит несколько полок из того же материала. На них кубик Рубика и деревянные коробки. Между двух окон стоят стол и стул. Угадайте, из чего они сделаны? Это все! Жить в таком помещении – все равно что обитать в пустом бальном зале. Места много, но неуютно. Так выглядят солдатские казармы. Хотя нет, в них много спальных мест, нет ощущения, что ты один в пустыне.

– Где одежда мальчика? – спросил Семен.

– В шкафу, – ответила хозяйка.

Она прошла через весь «плац» и открыла дверь в стене. Я не заметила ручку и не догадалась, что здесь оборудован гардероб.

– Веня не модник, – вздохнула Вера, – все мальчики такие. У него из-за болезни сложности с подбором костюма.

Мы с Сеней приблизились к шифоньеру. У Веры зазвонил телефон.

– Простите, – произнесла она и выскользнула в коридор.

– Как-то раз, – пробормотал Собачкин, – мне довелось обыскивать палату в сумасшедшем доме. Местный интерьерчик прямо один в один, как у психов. Обрати внимание на шкаф. Ничего не удивляет?

Я поежилась.

– Нечеловеческий порядок. Белье простое, хлопчатобумажное, идеально чистое. Все сложено на один манер. Трусы слева, майки справа. Носки на отдельной полке. Рубашки висят, у каждой застегнуты пуговицы.

– Через одну! – подчеркнул приятель. – Брюки из натуральных тканей идеально отглажены. И вешалки!

– А что с ними? – не поняла я.

– Рогульки в одну сторону смотрят.

– Рогульки? – удивилась я.

– Ну, цеплялки, крючки, – перечислил Сеня. – Как назвать то, чем «плечики» за палку держатся? Обрати внимание, они все повернуты дырками захвата в одну сторону.