Ирина Дунаевская - Кровавый след терминаторов

– Мне кажется, она здесь никому не мешает, – предположила я, – пусть гуляет.

– Ну не скажите! Сколько раз мне делала выговор Хелена, поскольку её кошке, не нравится Фионочка, увидев её, у неё шерсть дыбом встаёт. Валентина, София, Галина – тоже возмущаются.

– Я очень люблю животных, но если честно, им не место в общественном кафе.

– Да, вы правы, но в нашем посёлке, на общем собрании постановили, что наши животные имеют право находиться со своими хозяевами где угодно.

– А кто это решил?

– Всё честно, методом голосования, торжественно заявил Макс.

– Действительно всё честно, особенно если учесть, что почти в каждом доме есть животное, – засмеялась я.

– Ой, милые дамы, я опаздываю, сегодня я еду на пробы в одном фильме. Правда я ещё не решил, сниматься мне в нём или нет. Очень спешу, так что автограф дам в следующий раз! Вы обе просто восхитительны. Фиона, Фиона, марш домой, – забасил опять он.

Собака, в это время, что-то с удовольствием ела, кто-то всё-таки смилостивился и что-то ей дал. На хозяина она даже не взглянула. Он махнул рукой и отправился домой.

Посмеявшись над хозяином Фионы, мы решили продолжить нашу трапезу. А напоследок, заказали кофе с пирожными. Мы наслаждались комфортом кафе, вкусной едой, крепким кофе и прекрасной погодой.

Неожиданно в кафе вошла Валентина. Мне, почему-то сразу показалось, что сейчас засверкает молния, загремит гром и пойдёт проливной дождь.

Одета она была в летний открытый сарафан. Челюсть была подвязана шёлковой, в тон наряду, косынкой. На голове торчал кокетливый бантик. Кто не знал о её челюсти, мог подумать, что у неё болят зубы. Правда, на то, что у неё что-то болит, было не похоже. Макияж был нанесён полностью.

Она оглядела кафе, злобно посмотрела на нас и уселась за столик, где сидела Софа, который стоял рядом с нами.

– Валюша, как себя чувствуешь, дорогая? – заюлила перед ней Софа.

– Ужасно, – зашептала Валентина, – всё болит, со вчерашнего дня «маковой росинки» во рту не было. А эти, полюбуйтесь, как ни в чём не бывало, уплетают пирожные. Ну почему в жизни такая несправедливость?

В это время Клара встала, взяла какие-то отпечатанные листы и стала ходить от столика к столику. Каждый посетитель их читал и с улыбкой что-то в них писал. Наконец она подошла к столику Софы и Валентины к их компании присоединилась и её племянница. Клара дала один лист Валентине. Та очень быстро его прочитала и сорвала косынку с челюсти.

– Да, как ты смеешь мне угрожать? – завопила она, – Я респектабельная дама и не позволю никому меня запугивать. У меня такие знакомства, что тебе мало не покажется.

– Я не угрожаю и не запугиваю тебя. Я предъявила решение жителей нашего кооператива. Правда тут несколько подписей не хватает, люди на работе, но после обеда они эту бумагу тоже подпишут.

– Что за бумага, дайте почитать, – сказав это, Софа выхватила лист и стала читать, – почему мне её не дали?

– Она у тебя в руках, – спокойно сказала Клара, – читай.

– Я её не подпишу.

– Хорошо, не надо, тут и без тебя полно подписей. Эту бумагу я отнесу нашему председателю, он официально её оформит.

Услышав это, Валька выхватила лист и порвала на мелкие кусочки.

– Зря стараешься, у меня их три, сюда я ещё внесу, что первый экземпляр ты порвала на глазах у кучи свидетелей на мелкие кусочки.

Клара сложила листы и села на своё место я, взяла один их них, у неё из рук и стала читать. В нём было написано, что члены кооператива просят председателя выдворить из их поселка Валентину Хамовскую, не выдавать ей пропуск, по – которому она проходит через проходную, ввиду недостойного поведения и невоспитанности по отношению к жителям и животным. Внизу красовались подписи.

– Гениально придумала, Клара ты умница, – прошептала я.

– Подожди, пусть сработает моя идея, потом будешь хвалить, – шёпотом ответила Клара.

За столиком Валентины шло совещание и тоже шёпотом.

Затем она поднялась и уселась за наш столик, с опаской поглядывая на Рони.

– Клара, мы никогда не были подругами, но и не ссорились. Думаю я могу на первый раз простить твою подружку и безмозглую собаку, – снисходительно заявила она. Рони грозно зарычал. Валентина вся съёжилась.

– У тебя никто не просит прощения, так что не надо нас прощать. Кроме того, это ты должна просить прощение за то, что даже сейчас оскорбляешь мою лучшую подругу и любимую собаку. Но нам этого не надо.

Посетители кафе уже стояли вокруг нашего столика и внимательно слушали. Затем стали высказывать, своё недовольство, по отношению к ней, вспоминая её выходки.