Дарья Донцова - Другая жизнь оборотня

– Вау! Тайны из всех щелей, как тараканы, лезут.

– Уж если кто идиотка, так это ты, Розка! – в сердцах воскликнула повариха. – А я все уразуметь не могла, кто дурную сплетню распускает. Не было у нас ничего с Виктором Марковичем!

– Да ладно, ври больше, – засмеялась Роза Михайловна, – теперь-то признаться можно. Чего здесь сейчас Борька сидит? Не зря его адвокат кликнул. Упомянут небось твой сынок в завещании. Да и повторюсь: вы на Бориса-то гляньте, вылитый Шкодин. Глаза черные, волосы темные, кудрявые, нос грузинский.

– Мать Виктора Марковича была, как выяснилось, мегрелка, – уточнил Юрий Петрович.

– Все равно Кавказ, – отмахнулась молочница. – Антон в Валентину пошел, Нина в Луизу удалась, а Боря копия папаши. Вон фото Шкодина в рамке на полке красуется, сравните.

– И правда, одно лицо просто, – всплеснула руками Виктория.

– Тьфу, дурр-ра! – разозлилась Зина. – Я в дом давно пришла, Борис старше Антона намного. Возьми калькулятор и посчитай. Когда мой мальчик на свет появился, Виктора Марковича тут и в помине не было. Поняла я теперь, кто глупости трепал, – Розка. А мне и невдомек было, что это она про меня сплетничает.

– Не ври, – отрезала молочница. – Забыла, что всякий раз, когда ты в отпуск на две недели сматывалась, меня на твое место на кухню ставили? Слышала я, как хозяин с Борисом разговаривает: «Мальчик мой, надо тебе новые брюки купить, эти совсем нелепые». Или: «Боря, что же ты, дружок, плохо серебро почистил?» Антона он видеть не желал, а Борю привечал, даже заботу о нем проявлял. И о чем это говорит?

– О том, что ты, Розка, идиотка стоеросовая, – вскипела повариха. – Луиза Ивановна, если сомнения какие имеются, можно анализ взять, сразу поймете: мой сын не от этого хозяина.

– Брехня! – отрубила молочница. – Комедию Зинка ломает. С какого перепуга Виктор Борьку в доме управляющим сделал, денег ему много платил? И небось в завещании хороший кусок оставил.

– Да, Борис не обижен вниманием Шкодина, – заметил Юрий Петрович, – ему достаются старинные часы, дорогие. Если их через аукцион продать, можно выручить очень большую сумму. И еще есть распоряжение: Борис работает в доме до тех пор, пока сам этого хочет, уволить его нельзя. Зарплата у него каждые два года должна повышаться, а если управляющий женится, то он получает в подарок маленький коттедж.

– А что я вам говорила? – торжествующе воскликнула Роза Михайловна. – Сын он ему, родная кровиночка.

Я опустила голову. Разговор, происходящий сейчас в гостиной, заставил адвоката нервничать до такой степени, что он нарушил профессиональную этику – раскрыл тайну завещания в присутствии посторонних: Алисы, Розы Михайловны и всех гостей.

– Да не от него Борька! – заорала Зинаида.

– Ой, тише вы, – попросила Алиса, – Юлька заснула, не разбудите ее.

– Пошла ты… – огрызнулась повариха. – И ты, Розка, туда же следом.

– Мама, Виктор Маркович не мой отец? – спросил Борис.

– Нет! – гаркнула Зинаида.

– Но… я всегда так думал… – растерялся управляющий, – ведь Шкодин ко мне лучше, чем к Антону, относился.

– Мужики часто перед чужими хотят добренькими выглядеть, а перед своими не стараются, – заявила кухарка. – Зачем родных очаровывать? Они и так никуда не денутся.

– Тогда кто мой отец? – спросил Борис. – Мама, когда я тебя об этом в детстве спрашивал, ты отшучивалась: мол, почтальон, который повез письмо на Северный полюс.

Зинаида тряхнула головой, пучок на ее макушке распался, волосы упали на плечи.

– Не хотела правду говорить, но уж ладно. Один рабочий. Он отцу Валентины по дому помогал.

– Ра-бо-чий? – с горечью повторил Борис. – Простой ра-бо-чий?

Лариса противно захихикала.

– Раскатал губу на папашу-академика? А фига тебе! Нет в венах голубой крови. Плебей ты.

Повариху передернуло, но она промолчала. А я спросила:

– Зинаида, пару минут назад вы обратились к Луизе Ивановне со словами: «Если сомнения какие имеются, можно анализ взять, сразу поймете: мой сын не от этого хозяина». Странная фраза…

– Нормальная, – возразила Вера. – Зинаида готова к тому, что у Бориса кровь на анализ возьмут. Если она так говорит, значит, уверена в своей правоте.

Нина скомкала бумажную салфетку и швырнула ее в Алису.

– Вот она тоже грозилась ДНК проверить, тело отца эксгумировать хотела. И что?

– Я уже извинилась, что соврала, – надулась Алиса. – Чего еще надо, чтобы я повесилась, а вы на моей могилке ровными буковками написали: «Здесь лежит та, кто нам солгала»? Или нет. Как там называется рассказ, в котором надо отдельно заглавные буквы прочитать и получится имя… Вам хочется это на моем надгробии нацарапать?