Дарья Донцова - Другая жизнь оборотня

– Черного кота, который сидит в тюрьме и питается желтожабиками, – заголосил Степан. – Я думал, мы не найдем такого, и – бац! Сидит кошак, таращится…

– Я офигеваю, – пробормотала Маргарита.

– Девушка, я пришел за котом по звонку, – вдруг произнес за мной сиплый мужской голос.

– Тридцать тысяч, – назвала цену Маргарита. – И чего так долго? Я решила, вы передумали, его уже другие люди взять хотят.

– Очень дорого! Скосите чуток! – воскликнул потенциальный покупатель, становясь рядом со мной и облокачиваясь о прилавок. – У него что, когти золотые?

– Настоящий анубис, элитный, – пояснила продавщица. – Не котенок, ему четыре года. Попал к нам из-за смерти хозяйки. Документы в наличии. Прекрасный подарок для одинокой женщины.

Я удивилась: надо же, красавица умеет нормально разговаривать.

– Прямо сейчас возьму, – заявил парень, – но цена кусается, сделай скидку.

– Слышь, мужик, я тебе его подарю! – заорал Степан. – Только сначала с его хвоста шерсть состригу.

Покупатель посмотрел на девушку, на Богатова, снова на продавщицу.

– Он чего, того?

Маргарита почесала ухо.

– Им нужна шерсть, а кот – нет. Шкуру без животного не продают. Вы хотите кошака, но денег не хватает. У него с рублями все о’кей и аллергия. Отлично получается.

– Не пойму, в чем подвох, – пробормотал покупатель.

– Никто вас обманывать не собирается, – заверила я, – вам кот, а нам чуть-чуть шерсти.

– Мама Даша не мошенница! – пылко заявил Богатов.

Я пнула его ногой под коленку – просила же не вопить «мама». Парень оттянул воротник рубашки и уставился на меня:

– Вы его родили? Ничего себе! В сто лет так хорошо выглядите, не слепая, не глухая.

– Моей родной маме всего семьдесят пять исполнилось, когда она умерла, – возмутился Степан, – она была красавица.

Незнакомец шарахнулся к витрине с консервами.

– Умерла? А выглядит как живая, разговаривает. Вау!

Парень икнул и убежал.

– Кто тебя просил болтать? – налетела я на Степана.

– Странный человек, – удивился мой спутник, – хуже бабы. То он хочет кота, то вон уносится. С таким дело иметь стремно, ненадежный партнер.

– Замолчи, – велела я.

Степан напрягся.

– Мама Даша! Ты сердишься? Что я не так сделал?

Дверь кабинета врача приоткрылась, и раздался голос Елены Васильевны:

– Ритуля, парочка психов, которые явно из клиники сбежали и хотели купить кота, питающегося желтожабиками, ушли?

Я облокотилась о прилавок. Так вот почему ветеринар настойчиво отправляла нас в Осипово. Дашенька, что у тебя с головой? Отчего сразу не сообразила, что звериный доктор хочет избавиться от сумасшедших посетителей? Как я могла поверить в существование желтожабиков и этой… красномордой панки? Я заразилась от Степана?

– Нет, Елена Васильевна, они еще тут, рядом стоят, – весело ответила продавщица. – Вы опять очки разбили, да? Поэтому ни хренашечки не видите?

Врач ойкнула и скрылась в кабинете.

– Что я не так сделал? – повторил Степан.

Я опомнилась.

– Все хорошо. Маргарита, давайте поступим так. Мы купим кота, сострижем шерсть и оставим анубиса у вас. А вы его потом еще раз продадите.

– Выгодное предложение, – заметил Степан, – двести процентов прибыли.

– Сто из них лично ваши, – добавила я.

Хлопнула входная дверь лавки.

– Я подумал и решил, – сказал парень, снова входя в магазин, – мне без разницы, что ваша мать ожившая покойница. Деньги настоящие?

Богатов вытащил бумажник и вынул пачку купюр со словами:

– Фальшивыми не пользуюсь.

– Супер! – потер руки посетитель. – Девушка, тащите кошака и ножницы.

– Опоздал, – возразила Маргарита, – себе его беру.

– Больно хитрая! – возмутился потенциальный покупатель. – Продавцу нельзя товар заграбастывать.

– Это почему? – подбоченилась торговка.

– Степан, отдай им всю сумму, – потребовала я. – Девушка, с вас ножницы. Сейчас отстрижем немного шерсти, а вы тут с молодым человеком без нас разбирайтесь.

– Тетя Рита, ты его продала? – неожиданно пропищал откуда-то сбоку детский голосок.

– Исчезните! – приказала, повернув голову, Маргарита.

Я посмотрела в ту сторону, откуда летел дискант, но из-за коробок с кормом, стоящих у стены, увидела лишь четыре детских ноги. Две были обуты в красные туфельки со стразами, а вторые в темно-синие кроссовки с красной буквой «М», мерцавшей и переливавшейся.

– Не уйдем, пока свое не получим, – возразил ребенок.

Продавщица тихо выругалась и вихрем заметалась по магазину. Не прошло и пяти минут, как мы со Степаном, зажавшим в пятерне полиэтиленовый мешочек с шерстью, покинули лавку. Затем сели в джип Степана, и он порулил в дом Шкодиных.