Татьяна Луганцева - Предупреждает не только Минздрав

– Она спит! Спит! Она просто заколдована! – раздались детские крики из тёмного зала. – Она не умерла!

– Я бы всё отдал на свете, чтобы оживить принцессу, но боюсь, что бессилен, – приподнял на мгновение голову принц, словно в ответ на вопли доверчивых детишек.

Послышались крики:

– Поцелуй ее! Поцелуй!

Принц снова приподнял голову и обвёл зал мутным взглядом:

– Надо попробовать, что ли… – неожиданно хрипло выдал он, с трудом поднялся и неверным шагом неровным зигзагом двинулся к гробу.

Зал затих в ожидании.

Принц оказался у гроба, опёрся на его край двумя руками и заглянул под ворох бумажных цветов, которыми была засыпана «усопшая».

Вид спящей принцессы в исполнении не молодой, не заслуженной и уже не подающей надежды на получение «Хрустальной Турандот» актрисы Зинаиды Макаровны Ильиной поразил гражданина Головко.

«Гримёры совсем страх потеряли! Зинке сейчас оживать, а она выглядит словно зомби, – подумал он, останавливая взгляд на выдающейся груди спящей – пожалуй, самой красивой детали фигуры актрисы. Грудь не вздымалась. – Она что, не дышит?! Что за глубокое погружение в образ! Зрители всё равно не оценят, Зинку же из зрительского зала в гробу не видно».

Целовать принцессу Иван Демидович не спешил. Он явно был растерян и не знал, как поступить, переминаясь с ноги на ногу.

Из-за кулис послышалось яростное шипение:

– Ванька, в чем дело-то?! Ты чего завис, козёл? Обалдел совсем! Давай целуй ее скорее!

– Она не дышит, – громко произнёс принц дрогнувшим голосом.

– Конечно, не дышит! Она же почти мёртвая! – ярились голоса за кулисами. – Давай действуй! Не срывай представление! Конец уже близок, осталось чуть-чуть… Поднажми, дорогой!.. – нервно колыхались кулисы.

– Принц, целуй! Принцесса ждёт! – кричали вразнобой детишки и заволновавшиеся родители.

– Она холодная… – отошёл от гроба Головко. И, повернувшись к кулисам, вдруг сказал, срываясь на крик: – Вы что, оглохли?! Я же русским языком вам говорю – она мертва! – И, уже не сумев совладать с нервами, разразился трёхэтажным матом.

Занавес мгновенно опустился.

Зрители повскакали с мест, и смущённые дикой выходкой актёра родители потащили радостно верещавших детишек в гардероб.

Дети в этот день узнали много новых слов, а некоторые девочки даже сделали для себя определённые выводы – не очень-то стоит рассчитывать на распрекрасных принцев, лучше брать инициативу в свои руки, а то можно всю жизнь пролежать в гробу в ожидании дурацкого поцелуя. А потом принц по непонятной причине вдруг наотрез откажется тебя целовать… Нет уж, лучше слесарь-профессионал, чем такой принц…

– Вот такой ужасный инцидент произошел у нас в театре, – тяжело вздохнула Клавдия Ильинична Колобкова, подкладывая себе вишнёвого варенья в хрустальную розетку. – Поэтому я к тебе и приехала, дорогая Яночка…

Яна Цветкова подлила заварки из чайничка с голубыми цветочками старинной подруге своей матери, с которой та служила в Театре Юного зрителя долгие годы. Мать Яны была уже на заслуженном отдыхе, а Клавдия Ильинична продолжала трудиться на родной сцене.

Тут надо немного рассказать о Яне Карловне Цветковой.

Яна, воспитывавшаяся за кулисами, знала всю подноготную жизнь провинциальных актеров. Вот в театр, еле волоча ноги, входит старая актриса, охая и жалуясь на давление, радикулит, камни в почках… Маленькая Яна смотрела на нее, открыв рот, и недоумевала: камни в почках? Но камни бывают в убранстве Хозяйки Медной горы или на берегу речки или моря, а почки распускаются на деревьях весной. Почки, листочки, и значит, скоро лето…

Яна унаследовала актерский талант матери, и ей прочили большое сценическое будущее. Мать настаивала на поступлении в театральный, и Яну приняли сразу в два театральных вуза. Но, насмотревшаяся в детстве на престарелых мальвин и пьеро, она опомнилась, забрала документы и поступила туда, куда сама хотела, – в медицинский.

Отцу до Яны никогда не было никакого дела. Яна до сих пор не понимала, как он с ее мамой мог пересечься в этой Вселенной, ведь родители были словно две параллельные прямые. Мать блистала на сцене, а отец трудился плотником, латал старые театральные декорации. Звали его Карл, и в театре над ним посмеивались: «Когда ты уже остругаешь себе Буратино?» Буратино не получился, но родилась Яна. Отец пил, с матерью они почти не общались. Когда родители в конце концов развелись, отца за постоянную пьянку выгнали из театра, и он устроился работать на кладбище. А вскоре случилась трагедия. В тот день с неба лило как из ведра. Отец, будучи сильно подшофе, поскользнулся на скользкой глине, упал в свежевырытую могилу и захлебнулся…