Дарья Донцова - Темные предки светлой детки

– Приехали? Дальше пешком?

– Проселок, надеюсь, приведет нас прямо в Юрасово, – с некоторым сомнением произнес Михаил, – в прошлый раз я добрался по этому, с позволения сказать, шоссе до дома Наташи.

– Давно вы ее посещали? – поинтересовалась я.

– Точно не скажу, – задумчиво протянул мой спутник, – книга Игоря вышла… э… лет десять назад, тогда я сюда в последний раз приезжал. Время неостановимо. Увы. Вы утомились?

Я подумала, что профессор уже немолод, вероятно, он выбился из сил, хочет отдохнуть, но не желает признаваться, что ему требуется передышка, и кивнула.

– Давайте немного здесь постоим!

Михаил Петрович подошел к калитке и открыл ее.

– Оказывается, приют не работает.

– А вы не знали? – удивилась я.

Аристов покачал головой.

– Когда я приезжал сюда для беседы с директором, в интернате жили люди. С Натальей Ивановной мы обменялись телефонами, но не созванивались. Я заверил ее, что, если у нее возникнет желание подать на Игоря в суд, я ее поддержу, и уехал, на этом наше общение завершилось. Интересно, библиотеку они увезли?

– Вы говорили, что там было много редких изданий, – напомнила я, – значит, их забрали на хранение.

Аристов грустно улыбнулся.

– Хорошо, если так, но я по своему опыту знаю, что часто бывает иначе. Неудобно хвастаться, но я обладаю уникальным собранием разных изданий. Основа его заложена в советские годы. Студент Миша, книголюб и книгочей, по ночам лазил по домам, которые выселили под снос. Люди забирали в новые квартиры мебель, ковры, кухонную утварь. А книги, в особенности старые, написанные плохо понятным языком, часто бросали. Я теперь обладаю старинной Библией с рисунками Доре, Евангелием, которое выпустили в год рождения Пушкина. Когда вернусь домой, покажу вам свои сокровища. Вы очень торопитесь?

– Нет, – улыбнулась я, – давайте посмотрим на местную библиотеку.

– Как мило с вашей стороны пойти на поводу у моего мшелоимства, – обрадовался Аристов и пошел ко входу в особняк.

– Категорически не согласна, – в тон ему ответила я, – мшелоимством наши предки называли собирательство ненужных предметов, болезненное вещелюбие. А вы охотник за книгами. Это другое.

– Душенька! – восхитился профессор. – Вам знакомо заковыристое слово?

– У меня высшее филологическое образование, – похвасталась я, – и мне повезло с преподавателями. «Мшелоимство» попалось мне в каком-то тексте. Я не поняла, при чем тут ловля мышей, о чем и сообщила педагогу. Тот объяснил, что в данном случае речь идет не о грызунах.

Продолжая разговор, мы вошли в дом и очутились в полукруглом холле. Профессор толкнул одну из дверей.

– Нам сюда, книги хранились здесь. О! На полках-то много чего!

Мне стало грустно.

– К сожалению, вы оказались правы! Мебели нет, а издания на месте.

Профессор взял с полки один том.

– Да уж! Возьму кое-что. Душенька, у вас в доме есть дети? Маленькие?

– Дунечка, – ответила я, – но она пока не умеет читать.

– У камина стояли изумительные издания сказок, гляньте, – посоветовал Аристов, – только идите осторожно, вдруг половица сломается. Или запнетесь обо что, раньше здесь ковер лежал, наверное, сейчас он в чьей-то квартире красуется.

Я пошла в сторону камина, и вдруг пол исчез, я рухнула вниз, в кромешную тьму.

Крепкий сон прервал чей-то вопль:

– Душенька, душенька!

Я открыла глаза, поняла, что в спальне нет света, на дворе ночь, вытянула руку, чтобы включить лампу на прикроватной тумбочке. Но вместо привычной деревянной поверхности пальцы нащупали… пустоту. Я изумилась, попыталась сесть и охнула.

– Душенька! – закричал сверху мужской голос. – Душенька, вы живы?

Я подняла голову, увидела ровный квадрат света и ответила:

– Вроде да!

– Слава богу! – заликовал баритон. – Можете пошевелить ногами-руками?

Я попыталась.

– Да.

– Ура! Позвоночник цел! – радостно констатировали сверху. – А глубоко вдохнуть получится? Только не резко! Осторожно, плавно. Если почувствуете хоть малейший дискомфорт, не продолжайте вдох, очень аккуратно выдыхайте.

– Дышу нормально, – отрапортовала я.

– Боже! У вас невероятно сильный ангел-хранитель. Ребра целы.

Я оперлась рукой о пол и снова ойкнула. В ту же секунду вернулась память.

– Что, что, что? – опять испугался Аристов.

– Я захотела приподняться…

– О-о-о! Нет! – ахнул профессор. – Вас парализовало?!

– Оперлась на пол ладонью и укололась о битый кирпич, – договорила я.