Елена Логунова - Синяя курица счастья

После этого паломничество под стол почему-то прекратилось, вблизи нашего с хорьком законного места образовалась полоса отчуждения, и я вполглаза подремала пару часиков.

Вполглаза — потому что все-таки приглядывала за хорьком.

К счастью, сбежать он не смог, за что мне следовало благодарить начальство.

После того как в аналогичной ситуации один шустрый ежик с синдромом графа Монте-Кристо продырявил картонный короб и пустился в бега по вагону, Рюрикович раз и навсегда отказался от мысли транспортировать зверюшек иначе, чем в специальной перевозке с армированными стенками, а из нее даже ушлой зубастой крысе не выбраться.

Рюрикович, кстати, это мой босс — директор агентства «Лично в руки» Р.Ю. Татулян. Зовут его Рубен, по отчеству он Юрикович, получается Р. Юрикович, то есть Рюрикович.

С царственными замашками босса это прозвище сочетается прекрасно.

С поправкой на акцентик, конечно.

Хорька царь-босс мне вручил торжественно, как полцарства:

— Вот тибэ, Наташка, дарагой звэрь, виставочный экзэмпляр, весь в мэдалях с галавы до хвоста, двэ тыщи евро стоит, своей галавой за него атвычаишь!

— Я за перевозку зверя ценой в две штуки евро всего тысячу рублей получу, не маловато ли? — строптиво рыпнулась я.

— Не хочэшь — не надо, другой курьер возьму! — привычно отмахнулся Рюрикович.

Обмен репликами, как обычно, прошел без особых эмоций.

Рюрикович знает, как скромны перспективы карьерного и материального роста начинающих журналистов, а мне известно, какова текучесть кадров в агентстве «Лично в руки». Опытного курьера с полугодовым стажем царь-босс за спрос не ударит в нос.

Кстати, да, я еще и немного поэтесса.

— Черные глаза! Вспоминаю — умираю! — голосом, очень похожим на медовый баритон Рюриковича, заныл в моем телефоне певец Айдамир Мугу, сообщая о звонке царь-босса. — Черные глаза! Я только о тебе мечтаю!

— Почему опять я? — прохныкала я в трубку, осторожно, чтобы не свалиться вниз, перевернувшись на вагонной полке с боку на бок. — Ну, Рубен Юрикович! Нельзя для разнообразия помечтать о ком-нибудь другом?!

— Вай, Наташка, какой ты сэрдитый! — заржал начальник. — Маладой, красивый дэвушка, зачэм такой злой? Радоваться надо, когда тибэ мужчина звонит, дэньги давать хочэт!

— А к деньгам в придачу что? — с подозрением спросила я, не поддаваясь на лесть и провокации. — Небось гадость какая-нибудь, раз вы звоните курьеру, который еще даже не вернулся из командировки. Что, кроме меня, бедной, послать уже некого, все остальные куда-то послали вас?

— Вай, какой ты, Наташка, нэдовэрчивый и вредный! — посетовал Рюрикович с тяжким коровьим вздохом. — Но у-у-умный… Мамой клянусь, не звонил бы тибэ, но никто другой на рейс не успеет. Только ты адын, Наташка! Только ты!

— Так за срочность и эксклюзивность надбавочку надо бы! — напомнила вредная я. — Что за заказ-то? Куда лететь, чего везти? Надеюсь, не анализы в баночке?

Про баночку я, конечно, для красного словца сказала, хотя пару раз что-то подобное уже было: срочно-обморочно перевозила я какие-то медицинские препараты и биоматериалы. Один раз — от нас в Тель-Авив, второй — из Штутгардта к нам. Ничего особенного, груз спокойный, ежики с хорьками в транспортировке куда сложнее, но ответственность огромная, да и проверки-досмотры напрягают.

— Не баночка, бумажка! Адын бумажка в конверте!

— Документы, что ли?

Я успокоилась: бумажки — это скучно, но спокойно. Рюрикович содержимое «посылки» всегда предварительно проверяет и пакует исключительно в фирменные конверты агентства, так что какой-нибудь опасной подлянки типа спор сибирской язвы или радиактивного плутония в порошке там не будет.

— Нэт, Наташка, там не документы, там пысьмо! — Царь-босс восторженно зацокал языком. — Такой пысьмо, вах, пальчики оближешь! Кино не надо, какой пысьмо!

— Любовное, что ли? — оживилась я.

Ой, у нас иной раз такие письма бывают — сценаристы «мыльных опер» оторвали бы с руками!

Рюрикович, кстати, тайно сохраняет копии особенно душевных «пысем», хотя и не имеет на это никакого права. Так уж вышло, что я об этом знаю, но помалкиваю: если что, всегда смогу использовать как компромат против царь-босса. Он не плохой мужик, но ситуации бывают разные…

— Патом расскажу, — пообещал Рюрикович. — Сичас слушай давай. С вокзала едешь в аэропорт, я тэбя там встрэчу, пысьмо отдам, билет отдам…

— И дэньги отдам! — закончила я за него.

— Вах, Наташка, какой дэньги?! Дэньги потом!