Дарья Донцова - Мадам Белая Поганка

– Что тут у нас? Ну-ка, дайте посмотреть, – сказала врач.

Мы расступились.

– Похоже, Альберт Кузьмич в обмороке, – пробормотала Люда, – он проходил во вторник полное обследование, у него было отличное здоровье. Минуточку.

Доктор вынула из сумки коробочку, вытащила из нее ватный диск и поднесла к мордочке британца.

Альберт Кузьмич опустил лапы, открыл глаза, вскочил и бросился Людмиле на шею. Она начала гладить кота по спинке.

– Милый, кто тебя так напугал?

Беленькая собачка закряхтела. Врач повернула голову на звук.

– У вас появился новый член семьи? Секундочку…

Людмила отдала кота Рине, наклонилась над Адой и засмеялась.

– Поздравляю!

– С чем? – спросила я.

– У вас щенок! – возвестила Людмила, поднимая со стола какой-то комок. – Вот-вот второй появится.

– Собака рожает? – попятился Никита. – Лучше я сяду.

– Леночка, беги скорей к дяде, который дал тебе напрокат Аду, веди его к нам, – приказала Рина.

Девочка умчалась.

– Налейте мне воды, – слабым голосом попросил Никита, – холодненькой.

– Вы тут пока разберитесь, а я должен позвонить, – скороговоркой произнес Иван Никифорович и испарился.

– Пойду… э… короче, я пойду, – заявил Димон, – у меня… там… в коридоре…

– Здесь так душно, – пожаловался Миша.

Никита молча юркнул в столовую.

– Дышать просто нечем, – продолжил эксперт.

Я посмотрела на него:

– Я понимаю, почему все представители сильного пола сбежали. Но ты врач! Почему испугался?

– Патологоанатом я, – уточнил Миша, – с больными никогда дел не имел. У меня на столе лежали тихо, смирно и не рожали. Потом я от вскрытий отошел, сейчас другим занимаюсь.

Последние слова эксперт договаривал уже из коридора.

– Когда я ждала Ваню, Никифор пообещал: «Не оставлю тебя, буду держать за руку», – пустилась в воспоминания Ирина Леонидовна, – все девять месяцев это твердил. В советское время мужей в родовую не пускали, они на улице под окнами прыгали. Но для Никифора сделали исключение. И что? Когда процесс подошел к финальной стадии, супруг рухнул в обморок. Бригада медиков кинулась его откачивать, со мной осталась одна медсестра. Она Ивана и приняла. Я вернулась домой через неделю: муж бледный, давление высокое, слабость, головокружение. Я как огурец после родов, а он потом несколько месяцев в себя прийти не мог. Врач сказал, что Никифор перенес огромный стресс. Ну и кто сильный пол? А?

– Альберт Кузьмич понял, что собачка вот-вот станет мамой, и потерял сознание, – засмеялась Людмила, – испугался очень. А вот и второй щеночек. Прелесть какой бутуз!

– Дяди там нет! – закричала Леночка. – Кассирша сказала, что он сидел у входа неделю с разными животными, отдавал их за деньги. А потом директор магазина велел ему больше не показываться. Вот!

– И почему мне не пришло в голову спросить, где ты псинку хочешь взять! Могла бы сразу догадаться, – ахнула Рина, – ни один хороший хозяин не отдаст свою любимицу напрокат.

– Ну почему, – возразила Дюдюня, – есть четвероногие, которые в кино снимаются или собачью моду демонстрируют.

– Они с владельцами всегда, – топнула ногой Рина.

– Еще один щеночек! – обрадовалась Людмила.

– Как себя чувствует Ада? – спросила я.

– Прекрасно, – ответила психолог. – А почему ты спрашиваешь?

– Я интересовалась здоровьем собачки, – уточнила я.

– Ей надо дать другое имя, – засуетилась Рина, – иначе, когда Дюдюня придет в гости, она будет всякий раз откликаться, когда позовут псинку.

– Ты хочешь ее оставить? – спросил из столовой Димон.

– Предлагаешь выкинуть мать с детьми на улицу? – ринулась в атаку моя свекровь.

– Нет, конечно, – пробормотал Коробков.

– Все думайте над тем, как назвать Аду, – велела Рина.

– Лена, – спросил женский голос, – ты здесь?

– Да, бабуля, – обрадовалась девочка.

В кухню величаво вплыла Инесса Петровна.

– Добрый вечер, господа. Прошу простить меня за вторжение. У вас входная дверь открыта. Внучка прислала мне странное СМС: «Давай возьмем маму и детей. Я у тети Рины». Что случилось?

Ирина Леонидовна и Дюдюня, перебивая друг друга, стали вводить Володину в курс дела.

– Господи! – всплеснула руками пожилая дама, когда до нее наконец дошел смысл происходящего. – Простите неразумного ребенка! Лена! Как тебе пришла в голову странная идея просить Ирину Леонидовну снимать кино!

– Я обратилась к тете Тане, – заныла девочка.

– Лена поступила правильно, – сказала я, – нам нетрудно помочь ребенку, который попал в непростое положение. Странной в этой истории я считаю учительницу, которая назвала тех, у кого нет родителей, позором гимназии.