Наталья Александрова - Три кита и бычок в томате

– Ну, я думала, они хотя бы прозрачные и блестят…

– Прозрачными они станут только после первичной обработки, а блестеть будут, когда им придадут окончательную форму – огранят в бриллиант, «маркизу» или «голландскую розу». Больше всего блеска создает бриллиантовая огранка.

– А разве бриллиант и алмаз – не одно и тоже?

– Ой, Катя, до чего же ты неискушенная! – вступила в разговор Ирина. – Бриллиант – это обработанный алмаз, да и то не всякий…

– Ну, конечно, наша писательница очень подкована в этом вопросе! – ехидно вставила Жанна. – Ведь ее просвещает по части бриллиантов сам господин Абаканов, бриллиантовый король! Причем просвещает едва ли не каждый день, а может быть, и каждую ночь…

– Жанка, прекрати немедленно! – набросилась Ирина на подругу. – Ты прекрасно знаешь, что между нами ничего нет!

– И очень глупо с твоей стороны! – парировала Жанна. – А покраснела-то, покраснела!

– Своими делами лучше занимайся! – проговорила Ирина, почувствовав, что краска действительно залила ее лицо.

– Кстати, о моих делах… – протянула Жанна, повернувшись к двери. – Здрассте, Марфа Семеновна!

– Это кто ж это у меня хозяйничает? – осведомилась стоящая на пороге старуха въедливым коммунальным голосом. – Что же это творится? В магазин на пять минут выйти нельзя, как уж в дом влезут! Вот ведь времена настали!

– Марфа Семеновна, – зачастила Жанна, – не поймите плохо, я к вам зайти хотела, насчет завещания кое-чего обсудить, звоню – звоню, вы не открываете, толкнула – а дверь-то не заперта, я и вошла, думаю, не плохо ли вам, может, помощь нужна…

– Ага! – недоверчиво отозвалась хозяйка. – Так я и поверила! Я покуда из ума не выжила, дверь завсегда запираю! А с виду такая приличная женщина, нотариус… Надо было мне к Ямщикову идти, а я-то подумала, что ты порядочнее будешь…

– Марфа Семеновна! – Жанна сделала честные глаза. – У меня и в мыслях не было ничего плохого! Я только насчет завещания… хотела с вами один момент уточнить…

– И ложки серебряные неплохо бы пересчитать. .. – протянула старушка, ни к кому не обращаясь.

Катя, державшая за спиной мешочек с алмазами, попятилась и незаметно засунула клад прямо в печку.

– Марфа Семеновна, честное слово, вы все не так поняли! – продолжала оправдываться Жанна. – Мы подумали, что вам стало плохо, и нужна помощь…

– Хоть у Ямщикова одни бандиты, – выговаривала Пельменева, – но и ты-то, как я погляжу, нисколько не лучше!

– Нисколько, нисколько! – послышался у нее за спиной насмешливый голос. – Никому верить нельзя!

Все присутствующие повернулись на этот голос и увидели высокого худощавого мужчину лет пятидесяти с длинными седоватыми волосами, завязанными на затылке в пучок.

– Ой! – вскрикнула Катя, от удивления усевшись на ломаный фанерный чемодан, на котором притулился горшок с кактусом.

– Только этого нам не хватало! – проговорила Ирина, схватившись за голову.

– Это кто ж это пожаловал? – осведомилась Марфа Семеновна, схватив тяжелую сковородку. – Морда-то бандитская! Не иначе, еще один этот… нотариус!

– А ну, бабка, бросай свое оружие самообороны! – прикрикнул на нее киллер, подняв пистолет с глушителем.

– Милицию вызову! – неуверенно проговорила старуха, отступив к окну.

– Будет тебе и милиция, и прокурор, и какава с чаем, и главное, все в одном флаконе! – рявкнул бандит и нажал на спусковой крючок. Раздался негромкий хлопок, и горшок с алоэ разлетелся на мелкие куски.

– Следующая пуля – тебе! – предупредил длинноволосый. – Если не угомонишься!

– А я что? Я ничего! – забормотала Марфа Семеновна, торопливо поставив сковородку на стол. – Это я так… сдуру сболтнула… зачем мне милиция? Что я – милиции не видала?

Она покосилась на черепки разбитого горшка и с горестным вздохом добавила:

– А столетник-то жалко! Хороший такой был столетник… лучше всякого лекарства, и от простуды, и от нарывов всяких…

– Хватит болтать! – прикрикнул на нее киллер. – Лучше сразу выкладывай – куда он камни спрятал?

– Какие такие камни? – испуганно переспросила старушка. – Не знаю никаких камней! Да про кого ты, милок, говоришь? Что-то я никак в ум не возьму!

– Ты, бабка, лучше меня не зли! – прошипел длинноволосый. – Все ты прекрасно понимаешь! Племянничек твой, Коля, к тебе приезжал перед самой смертью – так просто, о здоровье поинтересоваться?

– А как же, – кивнула Марфа Семеновна, – о здоровье! Родная кровь, она же не водица!