Валерий РУБИН - Сатана, неплохой парень

Все держите в памяти, в голове. Занятия шахматами очень этому способствуют, но навык нельзя терять ни в коем случае. У меня хорошая зрительная память, но это еще не делает меня хорошим агентом. Никто не знает и не должен знать, кто я и где работаю, кроме нескольких людей, которым это можно и нужно знать в силу служебного положения и обязанностей. Как они, бойцы невидимого фронта, справлялись с этим во все времена, во все эпохи, что чувствовали, всю сознательную жизнь нося маску, сражаясь за светлое будущее своих правителей, ежеминутно опасаясь разоблачения… Кто ж их знает. Сплошные догадки и минимум фактов. Если вам повезет, и ваша работа будет признана начальством удовлетворительной, вас не устранят, как обузу, не выбросят как лишнюю деталь в исправно работающем механизме, не тронут, возможно, и ваших родных. В противном и в лучшем случае – казнят без суда, само собой, и следствия. В секретной тюрьме, предварительно уморив голодом и холодом и вдоволь поиздевавшись, превратив в подопытную морскую свинку. Подумайте над этим, если собрались в агенты. Время есть. Но часы, не забудьте, тикают.

Алекс вышел из метро в сторону канала Грибоедова. До назначенной встречи оставалось около получаса. Он любил здесь бывать, где Невский проспект пересекает канал, некогда Екатерининский, а до того просто Глухая речка (еще и Кривуша). Это добрейшая государыня Екатерина II повелела очистить грязную протоку, заковать ее в камень, пригласила застроить берега известных архитекторов, – чтобы все было, как в Европе, как у людей, красиво, радовало глаз. Положив локти на чугунный переплет ограждения, Алекс любовался открывающейся панорамой: слева затмевал горизонт величественный Казанский собор, справа же ее венчал собор Воскресения Христова. Спасом-на-Крови он стал, был переименован после убийства на том месте императора Александра II. Покушение организовали члены подпольной террористической организации «Народная воля». Цареубийцей и самоубийцей выпала честь стать студенту Игнатию Гриневицкому. Покушение удалось, с одной стороны, из-за нерасторопности жандармов и конной охраны из казаков, – а с другой, благодаря везению и готовности к самопожертвованию молодых людей, противников режима, Софьи Ковалевской и Николая Рысакова, соучастников покушения.

Мосту имени бомбометателя Гриневицкого не суждено было остаться в анналах истории, кто-то из городских властей счел сие за провокацию… Это какой же пример патриотическому воспитанию молодежи он подает!.. Так на карте Санкт-Петербурга в 1998 году напротив храма появился Ново-Конюшенный мост. Простенько, как говорится, и со вкусом, при том, что в наличии находились тут же и Большая (есть еще и Малая, кстати) Конюшенная улица, и Конюшенный переулок, и само собой, Конюшенная площадь. И не придерешься ведь: неподалеку и впрямь когда-то размещался императорский конюшенный двор Екатерины I… Чтят в Питере историю государства российского.

В Доме книги народу было полно. Бойкое местечко, торжище, иначе и не скажешь. В выходной день любителей посмотреть новинки, покупателей домашнего чтива здесь хватало, даже с избытком, несмотря на суровую экономическую ситуацию. Цены на нефть, санкции США и Европейского Союза, Японии и прочих стран, конечно, влияли на умонастроения, что уж скрывать. Приходилось экономить и на еде, и на одежде, и на развлечениях, а также летнем отдыхе, путешествиях, покупках – только не на книгах. Северная, она же Культурная столица жила своей упорядоченной жизнью. Пережили блокаду – переживем и «модернизацию», пережили «модернизацию» – переживем и подъем экономики, и импортозамещение. Правители приходят и уходят, а Питер был, есть и будет. Примерно так рассуждали коренные ленинградцы. «Собака лает, а караван идет», – по восточной пословице. Так и жили, и живут.

Алекс поднялся по шаткой лестнице – каждый раз, когда он здесь бывал, казалось, она вот-вот рухнет – на второй этаж. Здесь было относительно свободно, так что «топтунов» заметить было проще, если бы они появились. Методы слежки постоянно совершенствовались, и никогда нельзя было быть уверенным в том, что она отсутствует. Все дело в квалификации.

Дом Книги на Невском, известный также как Дом Зингера, историческое здание, заложенное в 1776 году, на первых порах было арендовано под книжный магазин купцов А. Дейбнера и нотный – К. Гольца. Немного позже здесь открылось знаменитое «Дагерротипное и фотографическое ателье» С. Левицкого. В 1902 году здание приобрел немецкий бизнесмен Зингер для нужд своей фирмы. Император Николай II дал высочайшее разрешение на строительство многоэтажного дома вблизи от Казанского Собора, несмотря на возражения придворных архитекторов: мол, это испортит вид города. В послереволюционные годы в здании была сосредоточена книжная оптовая и розничная торговля, его посещали все литературные знаменитости того времени, а на верхних этажах располагались апартаменты нескольких питерских издательств. Дом Книги не закрывал дверей перед ленинградцами и во время блокады, хотя пострадал от бомбежек. Впрочем, этот Дом известен был и как место тайных встреч: удобно, центр города, есть вторая, черная лестница, затеряться в толпе не составит большого труда.