Наталья Александрова - В деле только девушки

– Да ну его. – Девица махнула рукой и закашлялась. – Чуть у него какие-то неприятности, так обязательно на мне злость срывает. Кофе, видите ли, пить невозможно! На что денег дал, то и готовлю, на свои его поить не собираюсь! Платит гроши, работой вечно заваливает и еще орет непрерывно!

– Но хоть не пристает? – поинтересовалась Жанна, окидывая взглядом ладную фигурку собеседницы.

– Пусть только попробует, – глаза девицы сверкнули, – я ему последние волосы выдеру! Козел!

– Все они такие, – поддакнула Жанна. – И что, каждый день так?

– Почти. Особенно когда дела плохо идут. На прошлой неделе к нему какие-то африканцы приходили, видно, хороший заказ перехватил, так дня три был в настроении, даже коробку конфет подарил. А сегодня у него неприятности, так он, видишь ли, разошелся…

– Налоговая, что ли, наехала?

– Типун тебе на язык! – Девица постучала костяшками пальцев по подоконнику. – Да нет, один сотрудник пропал с концами, а двое вернулись с операции вообще никакие. Ничего не помнят, себя с трудом узнали, прикинь. С них стружку снял по полной программе, но, видно, не хватило ему, за меня принялся. Я-то, спрашивается, при чем?

– У сильного всегда бессильный виноват, – глубокомысленно заметила Жанна.

– Правильно! – восхитилась девица. – Ты это сама придумала? Дай слова запишу!

– Не то чтобы сама… – Жанна скромно потупилась.

Дверь «Аргамака» снова распахнулась, и в коридор выглянула элегантная дама средних лет с высоким бюстом, выдающим опытного бухгалтера. Страшным голосом она окликнула Жаннину собеседницу:

– Алина! Ты где пропадаешь? Дмитрий Борисович рвет и мечет!

– Иду-иду. – Девица бросила недокуренную сигарету в урну и махнула Жанне рукой. – Чтоб он подавился!

Дверь захлопнулась, и в коридоре снова наступила тишина. Обеспокоенная Жанна подошла к Ирине:

– Боюсь, сейчас туда не стоит соваться. Те двое, которых мы оставили в Таврическом саду, уже пришли в себя и находятся здесь, а встреча с ними не входит в наши планы…

– Думаешь, они могут нас помнить? Когда мы пришли к профессору, они были без сознания.

– Ты уверена, что они совсем ничего не воспринимали? А вдруг они нас видели, и теперь память вернется к ним в самый неподходящий момент?

– Тогда что же нам делать? Выходит, мы зря сюда приехали?

– Почему же зря? Мы точно узнали, что к профессору они ходили по поручению своего шефа и одним визитом скорее всего не ограничатся. Плюс ко всему эта фирма явно с криминальным душком, и мы можем покопаться в делах, где она засветилась. А самое интересное – то, что эта девица сказала насчет африканцев.

– Насчет каких африканцев?

– К ее шефу на прошлой неделе приходили какие-то африканцы, по-видимому, заказчики. Мне это кажется очень интересным. К Катьке тоже привязался ее Люсьен, этот культурный атташе. И камни с украденного панно африканского происхождения. Теперь вот в эту фирму приходят какие-то африканцы… Все это явно не случайно!

– А что это у тебя такое? – Ирина с интересом уставилась на небольшой металлический предмет, который Жанна машинально вертела в руке.

– Ах, это! – Жанна протянула ладонь, на которой лежала необычной формы зажигалка из полированной стали. – Это девчонка дала мне прикурить, а потом убежала и забыла забрать. Явно дешевка…

– Ты думаешь? А по-моему, интересная вещица, – Ирина взяла зажигалку и принялась ее внимательно разглядывать. – Смотри, какой необычный узор.

На матовой поверхности зажигалки несколькими точными штрихами был изображен какой-то дикий зверь – не то волк, не то крупная собака с поднятой на загривке короткой шерстью и свирепо оскаленной мордой.

– Как бы там ни было, из-за этой ерунды я не собираюсь лезть прямо в пасть к волку. То есть, прости, к «Аргамаку», – решительно проговорила Жанна и зашагала по направлению к лифтам.

– Пропуск! – рявкнула капитан Матросова вместо приветствия.

Катю снова поразило несоответствие милой девичьей внешности и грубых замашек старшины-сверхсрочника. Наверное, в окружающем ее суровом мужском мире капитан Матросова иначе просто не выжила бы. «Бедненькая, – подумала Катя, – ей же постоянно приходится доказывать коллегам свое преимущество».

Матросова подписала пропуск и еще раз тяжело поглядела на свою жертву.

– Так что, свидетельница, вы не вспомнили больше ничего существенного?

– А что я должна была вспомнить? – пискнула Катя.

Под грозным взглядом Матросовой она чувствовала себя не свидетельницей, а обвиняемой как минимум в половине преступлений средней тяжести. Чувство голода, на которое так рассчитывали ее подруги, куда-то подевалось, и теперь Катерина испытывала только растерянность.