Сергей Семипядный: Замуж за аллигаторшу

– Ещё икает и постанывает. – Галина Николаевна осуждающе покачала головой.

Послышался звонок, и Юлия, закончив сдавать карты, поднялась и направилась к воротам и примкнувшей к ним калитке. Она не очень уверенно справилась с запорами, и, миновав створ калитки, во двор бодро вбежал сияющий, весь, как нынче говорят, на позитиве, Юрик.

– Здравствуйте! А вот я! – объявил он голосом не то конферансье, не то свадебного ведущего.

– Хм! – невольно попятилась Юлия, окидывая Юрика чуть заискрившим взглядом.

– Из агентства. Как и заказывали.

Юлия вздёрнула брови, очень модные, под Брежнева.

– Что-то не припомню, – проговорила с некоторой растерянностью и обернулась назад. – Бабуля, никого не заказывала? На стриптизёра похож.

– Пускай заходит, – сказала Галина Николаевна.

– Из кадрового агентства, – счёл необходимым пояснить Юрик.

– Но телохранителя, вроде, решили не брать, – сморщила лоб, напрягая память, Юлия.

– А нечего… – ворчливо проговорила Галина Николаевна. – Ночами спать надо. Днём чтобы работать. Хотя куда там! Брат капиталистки, плеер ему в ухо!

– Вы и в самом деле не стриптизёр? – на всякий случай спросила Юлия у Юрика, окидывая его слегка поугасшим взглядом.

– На хозяйство человечек нужен был, кажется, – опять вступила в разговор Галина Николаевна.

Юрик размышлял не очень долго. Секунду или даже меньше.

– Вот я он и есть, – объявил со сдержанной долей торжественности в голосе.

– Стриптизёр? – переспросила Юлия, выпавшая, по-видимому, в силу некоторых обстоятельств из реальности.

– По хозяйству. Юрий. Но можно – Юрик. Друзья так зовут.

– Что делать умеешь, Юрик? – задала вопрос Галина Николаевна.

Юрик торопливо направился к столу, до которого было не более десяти шагов.

– Всё. Молотком, пилой, топором… Масса специальностей.

– Гегемон, – с удовлетворением проговорила Галина Николаевна, разворачиваясь к застывшему у стола Юрику. – Он забьёт последний гвоздь в крышку гроба. Взойдёт она, заря пленительного счастья!

– Какая заря? На пенсию жить собралась? – проворчала Юлия.

– На гегемона как-то не очень… – с сомнением произнесла Галина Николаевна, к данному моменту внимательно рассмотревшая Юрика. – Костюм, прям, с иголочки.

Алиса издала стон, затем громко икнула.

– Что с девочкой? – спросил Юрик. – Несварение?

– Плохо ей, – вздохнула Юлия, усаживаясь за стол. – А вы не только стриптизёр и по хозяйству?

– Медбрат. По военно-учётной специальности игры в «Зарницу». Хоть массаж сердца, хоть искусственное дыхание.

– От обжорства – массаж сердца? – удивилась Юлия. – Впрочем, попробуйте. Если подряд два таких праздника, как день рождения дочери и похороны её же, то я сопьюсь. – Юлия чуть отодвинула от себя стаканчик с водкой.

– Я умру? – жалобным голосом произнесла Алиса.

– Посмотрим, – не без раздражения ответила Юлия. – Кстати, остатки в подвал бы… Глядишь, мыши обожрутся и сдохнут.

Алиса возразила:

– Не надо мышкам. Мам, я доем. Если не умру.

– Торта, Юрик, не хочешь? – предложила соискателю Галина Николаевна.

– Нет, спасибо, – отказался Юрик.

Алиса, в очередной раз икнув, попросила:

– Можно кусочек? Когда икаешь, немного места освобождается.

– Могу научить, как освободить побольше места для тортика, – обратился к девочке Юрик.

– И как же?

– Сунуть в ротик, поглубже, несколько пальчиков и срыгнуть.

– Фи! – скривилась Алиса.

Галина Николаевна посмотрела на Юлию.

– Надо брать специалиста. Где Полина?

– Позвоню, – кивнула Юлия и обернулась к Юрику. – Вы, Юрик, займитесь Алисой.

Юлия обшарила карманы, затем направилась в беседку. Галина Николаевна с усмешкой посмотрела ей вслед.

– Всё время телефон ищет. Хуже, чем у меня, память. А отведи-ка, Юрик, девчонку в дом. Эта её икота достала, честно сказать. Звонила ведь Катерине, чтобы забрала её.

Юрик, уже целую минуту без особого успеха размышлявший на тему оказания помощи переевшему ребёнку, обрадовался.

– Я отнесу. Бывший спортсмен.

Юрик подошёл к Алисе, осторожно поднял её и понёс к расположенному в трёх десятках метров дому. На крыльце появилась молодая женщина в красном чепчике и белоснежном фартучке. Чепчик, непостижимым образом державшийся на самой макушке головы, не скрывал сложносочинённой причёски, а фартучек был, скорее, украшением довольно откровенного наряда горничной с формами, ну, очень женственными. «Мечта поэта-гетеросексуала», – мысленно отметил Юрик, невольно внося, по мере возможности, конечно, коррективы в свою осанку: плечи расправить, спину – выпрямить.