Дарья Донцова - Край непуганых Буратино

Я чуть от радости не завизжал, когда услышал такое предложение. Жить буду в огромной квартире Стеклова, кормиться можно из его холодильника. Никаких соседей по комнате! Конечно, я согласился. Не предполагал, что Леня младенец, за которым ежесекундно наблюдать надо. Такая морока! Я про личную жизнь забыл. Но имелся огромный плюс. Леонид Петрович сделал из дурачка-студента лучшего специалиста». Эй, Дмитриев, ты тут?

– Конечно, – ответил Степан.

– А почему молчишь? – спросил Янкин.

– Тебя внимательно слушаю, – объяснил Степа.

– Если человек во время беседы никак не реагирует, то он заснул, – заявил Дмитрий. – Ну-ка, скажи, на чем я остановился?

– «…сделал из дурачка-студента лучшего специалиста», – повторил мой муж.

– Могу охать, ахать, задавать вопросы, – заявила я.

– Привет, Вилка. А ты почему со Степой? – изумился Янкин.

Я сдержала рвущийся наружу смех.

– Мы муж и жена. Ты у нас на свадьбе присутствовал.

– Забыл, – признался Дима. – Так вас интересует рассказ о яде или хотите поговорить о перипетиях брака?

– Первым делом самолеты, ну а девушки потом, – процитировал Степан некогда очень популярную, а сейчас забытую песню [1] «Первым делом, первым делом – самолеты. Ну а девушки? А девушки – потом». Автор музыки композитор В. Соловьев-Седой, слова А. Фатьянова. .

– До меня у папы Лени служил Павлик, – опять пустился в воспоминания Янкин, – он мне рассказал, что Стеклов есть любит, как ему кровать стелить, на чей звонок надо дать профессору трубку, а кого лесом послать. Инструкцию полную выдал, в самом конце сказал: «Если вдруг с папой Леней захочет пообщаться человек по имени Кирилл, на пушечный выстрел не подпускай его». Ну, я не удивился, давно понял, что Стеклов гений, но крыша у него съехала капитально. А поскольку очень хотел стать классным специалистом и пожить в хорошей квартире, то согласен был мыть папе Лене ноги, боялся, вдруг ему не понравлюсь. Поэтому я попросил:

– Фамилию этого Кирилла подскажи, чтобы я не ошибся.

– Всех, кого Кирюхой кличут, гони вон, – отрезал Павлуха, – едва Стеклов это имя услышит, у него сразу давление под потолок взлетает.

– Почему? – удивился я.

– Не твое дело, – огрызнулся Павлик.

Но я к нему пристал, и парень в конце концов рассказал, что у папы Лени был любимый ученик Кирилл. Он москвич, поэтому не стал его помощником, дома жил, прислугой не работал. Но постоянно у Леонида Петровича в лаборатории толкался, тот его очень любил. Парень этот доктором стал, в больнице работал, но к Стеклову все бегал и бегал. А потом отравил то ли восемь, то ли десять человек. Следователь, который дело вел, обратился к Янкину за советом. Эксперты не могли понять: отравили людей или это хвороба какая. Леонид Петрович сразу допер: яд двузуба! И пошло дело раскручиваться. Подробности Павлик не сообщил, объяснил, что того Кирюху на много лет посадили.

– Не расстреляли? – удивился Степан. – Если столько жертв…

– Я уже сказал, – фыркнул Дима, – ничего не знаю. Могу только фамилию преступника назвать. Специально ради тебя порылся в архиве Стеклова, он у меня хранится. Оцени, как я старался.

– Спасибо, – воскликнул Степан.

Послышался шелест.

– Сейчас, сейчас, – загудел Янкин, – я вот что подумал: двузуб – редчайшая редкость. Это не мои слова, так Леня говорил. В связи со странным действием яда: сегодня употребил – поплохело завтра, он не стал таким популярным, как стрихнин. Достать его почти невозможно. Я знаю поставщика, который что угодно привезет, но он работает только с тремя учеными. А в России с одним, со мной. Я двузуба давно не заказываю, он в моей коллекции есть. Где раздобыл яд тот, кто решил отравить Калининых? Двузуб очень дорогой, и его исключительно один человек доставляет! Я нашел имя того убийцы! Кирилл Калинин.

– Кто? – хором воскликнули мы с мужем.

– Зачитываю, – отчеканил Дмитрий, – цитирую дневник папы Лени. «Горький день. Сегодня арестовали Кирилла. Ко мне приходили люди в форме. Долгий был разговор. Шок. Лучший мой ученик. Я считал его своим преемником. Хотел передать Калинину перед смертью лабораторию, библиотеку, архив наблюдений. На этом материале можно десять докторских защитить. Я растерян. Подавлен. Разбит. Мне сообщили: К. все отрицал. Говорил: «Не знал про двузуба». Это ложь. Глупая. Он же работал с ним. Я полагал, что К. умнее. Жертвы все молодые женщины. Жить могли долго. Убивал целый год. Даже больше. Маньяк. Серийный убийца. Сын Васи. Не знаю, как он это переживет. Самое ужасное: последняя жертва Зоя. Мать его родная. Как он узнал про нее? Только трое были в курсе. Игорь умер. Вася и я никогда рта не открывали. Отказываюсь верить. Главный милиционер сказал: «Повезло гаду, недавно объявили мораторий на смертную казнь, но он сядет надолго». Бедная Лида! Сын Зои в тюрьме! За что ей это?»