Рудольф Вчерашний - Чисто компьютерное убийство

Между тем, люди Кызи приехали недавно к нему на работу, в его засекреченный офис к самому началу рабочего дня. Это были другие ребята, не те, что приезжали в прошлый раз. В выражениях теневой лексики они изложили свои условия. Во-первых, финансирование испытаний они производят по факту, сколько и чего нужно — тут же покупают и оплачивают счета или наличкой. Размеры затрат значения не имеют. Во-вторых, они же обеспечивают и, так сказать, испытательный полигон. Это — облюбованный бомжами большой подвал полуразрушенного старого кирпичного здания на Пороховых. Там есть все необходимое: и сохранившиеся коммуникации, и элементы конструкции и строений. И, в третьих, готова даже натура, подопытные кролики — бомжи.

Увидев, как побледнел при этих словах Петляков, один из приехавших, которого, если бы он не открывал рот со своей сочной лексикой, можно было принять за дипломата, пояснил:

— Да сотри ты белила с рожи, начальник! Они добровольно, за хорошие бабки согласны на этот ваш эксперимент. Уже ждут — не дождутся, когда. И аванс получили. Каждый раз, как мы появляемся, на выпивку требуют, в счет будущего заработка. Так что, на худой конец, если он действительно будет для них худой, они свою вонючую жизнь уже пропили. — Так и не представившийся посланец Кызи, не спросив разрешения хозяина кабинета, закурил свой «Кэмел». — И последнее, все это нужно провести и закончить в этом месяце, до мая. И хотя сегодня первое апреля, все это, как ты понимаешь, начальник, далеко не шутки. — Посланец аккуратно постукал мизинцем по сигарете и стряхнул пепел на полированную поверхность письменного стола из карельской березы. — Ну, как, я могу передать, что вы согласны, начальник? — прищурившись, добавил он. — А, Петля? Так как, спрашиваю?

Тот попытался еще побарахтаться, мол, нельзя ли поговорить с Казимиром Пырьевичем. Ведь не все от него, Петлякова, зависит, главное тут — как управится со всем этим делом основной исполнитель и продавец, у военных ведь свои рамки и ограничители.

— Да перестань ты хныкать и сморкаться тут, — нарочито брезгливо оборвал его гость. — А с Кызей ты все разговоры уже переговорил.

И Валерий Яковлевич понял, что все это бесцеремонное и оскорбительное для него, человека, привыкшего с давних времен к почету и уважению, поведение санкционировано самим Кызей. Иначе бы эта, кто она по статусу, «семерка» или «десятка», не проявлял такую смелую самодеятельность. И Петляков затих.

— Ну, вот и ладненько! — потирая руки, сказал посланец. — Дело сделано, дуру замуж выдали! — И, удостоив Петлякова прощальным кивком головы, удалился.

Заглянувшая к шефу Верунчик, увидев его посеревшее лицо, без всяких указаний догадалась принести чашечку свежего ароматного кофе, достала из шкафчика и наполнила рюмочку коньяка, все это поставила на стол перед Петляковым и молча удалилась. Эта предусмотрительность верной и догадливой офисной спутницы чуть-чуть смягчила суровый и несправедливый удар судьбы, и Валерий Яковлевич, проделав все необходимые операции с кофе и коньяком, стал способен немножко думать.

Но как он ни разбрасывал свои мысли — карты, расклад выпадал всегда только один. Жуткий расклад. Либо бомжи в своем подвале, либо сам Валерий Яковлевич Петляков, либо заваривший всю кашу Сергей Ильич Гаврилов должны быть готовы проститься с жизнью. «Что же делать? — в который раз спрашивал себя Петляков, но реального ответа пока не находил. Отчаяние и досада душили его. — Чтоб ты сдох!» — со всей силой невысказанной страсти подумал о своем ученом приятеле Валерий Яковлевич, и ему слегка полегчало от этой мысли.

Для того чтобы запретить вход в некоторую квартиру, ее дверь опечатывают. Приклеивают бумажку, одним концом к косяку, а другим — к самой двери. Лучше, для «понта», с какой-нибудь печатью. Это, так сказать, официальный запрет. Бумажка тут не является в буквальном смысле запором. Физически такую дверь, отомкнув замок, можно легко открыть. Но при этом наклеенная бумажка разорвется, что будет свидетельством нарушения официального запрета. И это видно всем, и нарушителю запрета, и тому, кто запрещает.

Если нарушитель захочет скрыть тот факт, что он вскрывал запечатанную дверь, он может, например, выйдя из этой квартиры, прилепить точно такую же, но целую, не порванную бумажку на старое место. Тогда вы не узнаете, заходил ли кто в эту дверь.