Наталья Александрова - Шашлык из козла отпущения

Сергей Сергеевич тонко усмехнулся. Надежда, напротив, нахмурилась – очень не понравилось ей, что ее примитивно использовали, а еще не понравилось это слово – подвернулась. Как раньше говорили – удачная кофточка в магазине подвернулась или еще обиднее – колбаса там или сыр…

– Вот как аптекарша вам нахамила – по собственному почину, я тут ни при чем – так все и пошло как по маслу. Камень в витрину бросить – дело минутное, козлы подпилить – тоже несложно, Лешиной квалификации не потребовалось. Вот уж потом…

– Вы сами уговорили Костоломова вырвать сумку, – констатировала Надежда, – а потом его задушили.

– Кто его заставлял? – развел руками Сергей Сергеевич. – Мог не соглашаться, нашли бы другого. Он, Костоломов этот, давно воровством промышлял, однажды девочку сбил на мотоцикле своем и уехал, бросил под дождем проливным. Дрянь, в общем, порядочная. Был.

– Кто на вас в пансионате работает? – прервала его Надежда. – Аня? Лида?

– Аня, – Сергей Сергеевич наклонил голову, – она, видите ли, у Кати моей в няньках служила. Вырастила дочку с пеленок. Любила ее как свою – у нее своих, кстати, нет. И вот, на все готова была, чтобы мне помочь. Да только ничего такого она не делала. Ну, слухи распространяла – шепнет кому надо, Тюлькину эту настроила, мотоциклистов…

– Ясно, – кивнула Надежда, – я так и думала. Потом эти двое, мясник и…

– А вот тут, Надежда Николаевна, вы сами виноваты. Нечего было лезть не в свое дело, спасать этого Мормышкина. Кто вас просил? Это – чужие разборки. Так что пришлось этих двоих срочно нейтрализовать, чтобы они не мешали.

– Уж не меня ли в их смерти обвиняете? – криво усмехнулась Надежда.

– Да бог с ними совсем! – отмахнулся Сергей Сергеевич. – Такая мелкая шушера, бандиты отмороженные, мясник вообще дебил, у него и справка есть! Была. Так что про этих и думать не нужно. И полковника Горлового жалеть не стоит. Даже в этом городе успел он много чего устроить, не считая того, за что его сюда сослали.

Надежда промолчала, в душе она была с хозяином дома согласна, уж больно мерзкое впечатление оставил у нее полковник Горловой. Но с другой стороны – все-таки это неправильно.

– Месть, конечно, – дело святое, – начала она, – не могу сказать, что на вашем месте я поступила бы так же.

– Не дай вам бог быть на моем месте! – оборвал ее Сергей Сергеевич.

– Это так, но отчего бы вам было просто не взорвать Павла Зимина в его машине? Зачем было действовать так сложно? Посторонних людей привлекать… Как-то это все слишком театрально…

– А вот это не я… – протянул Сергей Сергеевич, и в глазах его блеснуло что-то такое страшное, что Надежду невольно передернуло, – а вот взорвал Павлика не я. Это его работодатели взорвали, когда узнали, что не сумел он задание выполнить. Дорога-то по другому маршруту пошла, а там уже будет другая компания строить, земля другому хозяину принадлежит. Стало быть, денежки их – тю-тю. Проштрафился Павлик, а такое не прощают. И вот теперь пускай мэр всю оставшуюся жизнь думает, что если бы он за свою шкуру не испугался, решил бы по-другому, его сын был бы жив. То есть он сам своего сына на смерть послал. И с этим жить будет. А парк старый я восстановлю, и дом, возможно, тоже. Пускай граждане гуляют по выходным.

– И что теперь? – спросила Надежда, – Вы удовлетворены? А со мной что будет? Вы меня убьете?

– Да зачем мне вас убивать? – искренне удивился Сергей Сергеевич. – Вы мне помогли, за что я вам благодарен, у вас поезд через два часа, так и поезжайте себе спокойно!

– Но я же все знаю… – растерянно пробормотала Надежда, – могу рассказать…

– Господь с вами, дорогая, ну пойдете вы в полицию, кто вам там поверит? Вы и сами-то себе не очень верите! Да и не пойдете вы никуда, вам полиция эта и так осточертела.

– Тут вы, конечно, правы, – вздохнула Надежда, поднимаясь, – так что позвольте откланяться. Домой хочу – сил нет!

– Счастливого пути, Надежда Николаевна, и не поминайте лихом! – Сергей Сергеевич взял ее руку и попытался поцеловать.

– Это вряд ли, – сказала Надежда, решительно отнимая свою руку, – не люблю, когда меня используют для своих целей.

– Но цель была святая, – напомнил Сергей Сергеевич, не смутившись, – а такая цель, как известно, оправдывает средства.

Идя вслед за Алексеем по коридору, Надежда думала, что от былой симпатии не осталось и следа, что хозяин дома ей неприятен и что как отца зверски убитой семнадцатилетней дочери его, конечно, можно понять, но все же как-то это неправильно, положить во имя мести еще кучу народу. Хоть народ этот и не заслуживает хорошего отношения. Но Сергей Сергеевич назовет ее мысли достоевщиной и скажет, что она просто сердится, что ее так ловко переиграли. Надежда в этой истории вела себя послушно и предсказуемо, что ж, нужно уезжать и забыть об этом как можно скорее. И никому не рассказывать.