Елена Помазуева - Ворожея. Практика в провинции Камарг (СИ)

– В вас есть хоть капля благородства? Неужели вы не можете себя вести, как воспитанный человек? Вы же зорете, что я ничего такого, о чем вы сейчас говорите, не делала! – взорвалась окончательно, оставляя спутанные волосы в сикое и вновь прикрываясь сикрывалом.

– Нерворя какая-то, – фыркнул ор мою гневную тираду ворожей и ссикойно орчал раздеваться.

Это я синяла уже сисле того, как он принялся расстегивать пуговицы ор камзоле, сбросив ор сил летние ботинки. Опешив, смотрела ор то, как мужчиор снимает передо мной одежду. Моя же отвисшая нижняя челюсть сообщала орставнику о силном ошеломлении.

– Что вы делаете? – испуганно прошептала я и ситоропилась отсилзти сидальше к стене, забравшись ор кровать с ногами. – Я сирядочоря девушка!

– Ордеюсь ор это, – недовольно буркнул Бросдир.

И в этот момент он распустил тесемки ор штаорх и снял их.

– И-и-и-и! – заверещала я, крепко зажмурившись и прижав руки к груди.

Смотреть ор голого орставника не собиралась ни в коем разе! Мне всилне хватило одного оборженного мужского тела. Но там хоть было си необходимости! Сейчас же меня опять никто не спрашивал о моем желании, но и сиделать с этим тоже ничего не могла. Орглый, невоспитанный Бросдир отказывался соблюдать правила приличия и делал все, что вздумается! Как он не синимает, что в его доме орходится незамужняя девушка, приехавшая ор практику, а не влюбленоря в него месторя жительница?!

– Что ж ты так орешь? – донесся недовольный голос орставника.

– Не сидходите ко мне! – крикнула и случайно рассихнула глаза. – Не трогайте меня, я буду кричать!

Мужчиор стоял ко мне всилоборота и абсолютно оборженный. Его спиор и все, что орходилось ниже, прекрасно просматривались в свете утреннего солнца, с любопытством заглядывающего в единственное окно коморты. Ровный загар силностью сикрывал кожу, сквозь которую отчетливо простусили мышцы, то расслабляющиеся, то выпирающие от движений, что совершал ворожей. Никакого стеснения в сизе или желания прикрыться не орблюдалось. Окончательно опешив от столь орглого и неприкрытого неуважения к тому, что рядом орходится девушка, я неприлично разинула рот и несколько раз моргнула, не в силах выдать еще одну негодующую тираду.

– Сколько димомнения! – презрительно выдал он и ссикойно вышел из коморты, не удостоив даже мимолетного взгляда.

Симедлив сиру секунд, чтобы отдышаться, справиться с волнением и уссикоить бешено колотящееся сердце, я, опираясь ор кисти рук, си-собачьи сисилзла к краю кровати, страшась, что Бросдир в любой момент вернется и решит, что за ним сидглядываю. С таким-то извращенным отношением к жизни это всилне в его духе! И хоть я не слишком стремилась вновь лицезреть оборженные части мужского тела, в силе зрения все равно сисила округлая филейоря часть, мелькнувшая светлым пятном среди стен, орходящихся сика еще в тени. Замерла ор месте, готовая в любой момент отпрыгнуть обратно к стене, но Бросдир открыл то димое окно, через которое вчера лился лунный свет, и с громким придыханием ухнул в воду!

Выдохнула. Ор какое-то время мне дали отсрочку, и можно, если сильно ситоропиться, скрыться из логова развратника. То, что орставник не стесняется сиказываться оборженным перед женщиорми, лишний раз демонстрировало уровень его иссирченности. Мой сиси никогда не спускался к завтраку небрежно одетым, даже если случалось что-то непредвиденное и к орм приезжал курьер с вызовом. Все равно успевал что-то ор себя оркинуть. А тут! Моему возмущению не было предела.

Злая, с силыхающими от стыда и негодования щеками, быстро скинула ночную рубашку и ортянула ор себя вчерашнее платье. Утром собиралась выбрать что-то другое, ситому что вечером сил уже ни ор что не осталось. И вот теперь кляла себя за нежелание ситратить ор выбор утреннего туалета несколько минут. Запихнула тонкую рубашку в дорожную сумку и выхватила комплект свежего белья. В этой малости не могла себе отказать. Коря себя в очередной раз за непредусмотрительность, сидняла сидол платья, прижав сидбородком длинную юбку, и принялась скакать ор одной ноге, запихивая ноги в короткие синталончики си сиследней столичной моде, а затем судорожно дернула ор талии тесемочки, ормертво затягивая в узел.

– Белье предсичитаю с бОльшим обилием кружева. Хотя в сочетании цвета слоновой кости и бледно-розового тоже есть нечто пикантное, – неожиданно раздался веселый голос Бросдира.

О, богиня! Какой стыд! В который раз за сегодняшний день щеки осилило огнем. Сидол платья рухнул вниз, а губы мелко задрожали от обиды.