Дарья Калинина - По скелету всему свету

Ульяна молчала. Осмысливала. А Ларочка продолжала щебетать. Мозг у этой девушки и впрямь был невелик, словно у птички. И, подобно певчим тварюшкам, нрав у нее был таким же беззаботным и непоседливым. Разговаривая, она все время прыгала с предмета на предмет, ни на одной теме не задерживаясь надолго.

– Что они с нами сделают? – допытывалась она. – Ты знаешь, кто эти люди? Что им от нас нужно?

– Откуда я знаю? Я только что очнулась. Это ты тут сидишь почти сутки.

– Ой, Ульяночка, я же ничего не помню. Вышла во дворик, хотела Фимку выгулять, а ко мне какой-то мужчина подходит. Про Фимку спрашивает: любит ваш песик булочки? Я ему объясняю, что фокстерьеру мучное нельзя, на фигуре скажется, станет бочонком, ни на одном конкурсе его не примут. А этот мужик не унимается: давайте я вам покажу наш ассортимент. У нас все свежее, на рассвете пекли. Вон и фургончик наш стоит.

– А фургончик был оклеен картинками с выпечкой?

– Ну да! Там и пончики, и крендельки, и пирожные разные. Я и пошла. Люблю сладенькое, не смогла отказаться. Как только подошла, задняя дверь открывается, меня туда втягивают. И все. Больше ничего не помню. Сплошная темнота, очнулась уже тут. Раньше меня тут только Коля оказался. Как страшно нам было, я чуть не умерла от страху. Хорошо, ребят потом привезли. Сперва Ромочку, а потом и Гарика.

Роман с Гариком подтвердили, что их доставили именно в таком порядке.

– Только вас двоих ждали. Но теперь-то мы – игроки – все в полном составе тут представлены.

– А Коля и Лара тоже в игре участвовали?

– Ни в какой вашей дурацкой игре я не участвовала, – отказалась Душенька. – Рома с Гариком меня уже спрашивали. Не имею понятия, о чем идет речь.

– А Коля?

Ответом на этот вопрос было молчание.

– Коля у нас молчун, – засмеялась Душенька. – Но вы на него не обижайтесь. Его сюда родная мама засунула, травма у человека психологическая на этой почве образовалась.

– Заткнись, дура! – послышался грубый срывающийся от ненависти голос из дальнего угла. – Заткнись, если не в состоянии элементарных вещей усвоить.

– Ой! – расплакалась Душенька. – Коля – злой. Сначала все спал, я его еле добудилась. А потом злой стал. Ругался на меня, как будто бы я в чем-то виновата. Хорошо, что Рома с Гариком прибыли и за меня заступились.

– Лара, не принимай близко к сердцу, – произнес Роман. – У парня ломка. Вот он всех подряд и ненавидит.

– У тебя бы так кости крутило, ты бы тоже всех ненавидел.

– Я наркоту не употребляю.

Коля не ответил. А у Антона внезапно в голове сверкнула догадка.

– Коля, – обратился он к незнакомцу, – а твою маму, случайно, не Еленой Павловной кличут?

– Ее зовут Елена Павловна, и совсем даже не случайно.

– А фамилия ее Рыжкова?

– Дед ее был двоюродным братом того самого Рыжкова. Чего молчишь? Не знаешь, кто такой Рыжков? Это еще при коммунистах было.

Но Антону сейчас было глубоко наплевать как на самих членов КПСС ушедшей советской эпохи разом, так и на их всех родственников. Его интересовало другое.

– А деда твоего звали Борисом Николаевичем?

– Да. По отцовской линии деда так звали.

– Поздравляю! Он и мой дед тоже.

– В смысле?

– Двоюродный, правда. Но все-таки дед. Дед Боря был братом моей бабушки.

– А-а-а… Вот оно что. Да, я что-то слышал про вашу семью. Нищеброды и голытьба, так мой дед о вас обычно отзывался. И если ты думаешь, что я сейчас в пляс пущусь от такого родства, то очень ошибаешься.

Да, родственничек у него оказался с характером. Но Антон не стал обижаться за нищеброда, пусть говорит, сам-то он кто? Жалкий наркоша, от которого даже родная мать отказалась.

– Ты зачем к бабушке в дом залез ночью? Чего ты там забыл?

– Не твое дело. Что забыл, то мое.

– Наркотики или деньги? Или ограбить нас хотел?

– Пошел ты! Я вообще не знал, что там кто-то живет. Дед помер. Я думал, что дом наш. Мама за городом в холодное время жить не любит, я думал, дом пустой стоит. Сунулся, начал искать, а там твоя бабка появляется. Я чуть со страху не помер, когда она из стены появилась.

– И вовсе не из стены, а из своей спальни.

– Выходит такая, вся из себя белая, волосы белые, лицо белое, сама в белой рубахе, а в руках свечка. Я ее сперва за привидение принял. Когда она от книги увернулась, смекнул, что привидение из-за книги дергаться бы не стало. Ну и отпустило меня слегка.

Антон молчал, теперь загадка ночного визитера, напугавшего бабушку, разъяснилась. Правильно отец подумал на Колю, это он и был.