Алексей Котов - Теплыми руками

Следователь довольно искренне рассмеялась.

— Нет, все-таки вы мне чем-то нравитесь.

— И что дальше? — я посмотрел на часы. — Какие выводы мне сделать из сказанного?

— Простые. Вы мне нравитесь, и я приглашаю вас завтра пообедать со мной. Вы такой стеснительный, что наверняка не решились бы пригласить меня сами.

— А вы не боитесь, что я вас отравлю во время обеда?

— Не-а. Кстати, соблазнять вас я тоже не собираюсь. Насколько мне известно, у вас не кончился медовый месяц. Короче говоря, я жду вас завтра в час дня, в ресторане «Восток». А теперь до свидания.

Уходя, я хотел было плюнуть на ковер, но сдержался. Когда имеешь дело с непредсказуемой женщиной, свои эмоции нужно сдерживать. Хотя бы до поры…

в которой с грустью рассказывается о том, что все женщины законченные эгоистки, а так же о том, что жизнь иногда любит бить по голове о чем-то задумавшихся суперменов.

На улице, у выхода из КПЗ меня ждала адвокат Надежда Шарковская. За ее спиной маячила физиономия Гриши. В его широко распахнутых глазах горел революционный огонь фанатика-цареубийцы.

Мы поздоровались.

— О чем вам говорила Светка? — быстро перешла к делу Надежда. Ее голос дрожал от едва сдерживаемого негодования. — Впрочем, я и без вас знаю. Она рассказывала вам про меня всякие гадости.

— Для начала вам следовало бы поинтересоваться здоровьем Коли, — сухо заметил я. — Например, я так и не нашел ответа на вопрос, почему он, после сердечного приступа, поперся ночевать в гараж, а не остался в больнице.

— А вы думаете, что Светка, зная о его местонахождении, оставила бы его в покое?

— Да, но и гараж не конспиративная квартира.

— А вы знаете, как его нашли? Теща понесла своему любимому зятю горячий кофе в гараж. В четыре часа утра!..

— Вы забываете, что имеете дело с обычными людьми. А они всегда мало предсказуемы, — мое внимание привлекала свежая, тщательно припудренная царапина на щеке Надежды.

Я немного подумал и добавил:

— Иногда они даже причиняют боль своим близким.

Надежда слегка покраснела. Такой факт не мог не вызвать у меня некоторые, пока еще довольно смутные, догадки. Я посмотрел на Гришу. Кажется, он держал под полой своего плаща что-то тяжелое.

Надежда подошла ко мне поближе и доверительно взяла за руку.

— Послушайте, я не хотела вам говорить об этом раньше, — она попыталась заглянуть мне в глаза. — Вы могли меня не правильно понять… В общем, я первая встретила Гену три года тому назад. Дело уже шло к свадьбе, но тут вмешалась Светка. Это было очень подло с ее стороны. Гена ушел к ней… А теперь я только вернула его.

— Очень интересно, — сухо сказал я. — Продолжайте, пожалуйста.

— Повторяю, я только вернула его!

— Я понимаю. Только, пожалуйста, поясните мне, о каком Гене идет речь?

Мы встретились с Надеждой глазами.

«Как это, о каком? — довольно красноречиво сказал мне женский взгляд. — Ну, конечно, о том самом, который…»

Я отвернулся. Дуэль женских самолюбий стала причиной Колиных бедствий и поэтому интересовала меня примерно так же, как прошлогодняя газета пусть даже с моей статьей. Я — сильнее Коли, и я всегда смогу вывернуться даже из очень дрянной ситуации. А вот он — нет.

— Спасибо за разъяснения, Надя, — сухо сказал я. — Теперь мне пора домой.

— Подождите, — Надя снова схватила меня за руку. — Что вы собираетесь предпринять?

— Пока не знаю, — соврал я.

— У меня есть хороший план.

— Догадываюсь, какой. Гриша притащил с собой бомбу и собирается взорвать КПЗ.

Адвокат мельком взглянула на своего спутника.

— Это не бомба, а портфель со списками… — быстро пояснила Надя, но тут же сбилась с мысли и закричала: — Прекратите надо мной издеваться!

— С удовольствием это сделаю, — я аккуратно освободил свою руку. — Я вам завтра позвоню. До свидания.

— Вы не можете просто взять и уйти.

— Могу. Тем более что я у вас ничего не брал. Я уже устал от вас и вашей не менее взбалмошной сестрички. В самое ближайшее время я сделаю все возможное, чтобы закончить дело. И мой вам добрый совет, уведите отсюда Гришу. Он до беспамятства влюблен в вас, и может натворить черт знает что.

На углу меня догнала Настя. Мягко прижавшись к моему плечу, она снова заплакала. Она плакала тихо и жалобно, как может плакать только глубоко несчастная женщина.

Отойдя на безопасное расстояние от Надежды Шарковской, я остановился возле телефона-автомата и порылся в карманах. Настя протянула мне целую горсточку мелочи. Когда я заметил, как дрожит ее тонкая рука, я вдруг почувствовал, что в моей груди нарождается какое-то новое, доселе неизведанное чувство. Это был хороший признак, потому что-то чувство, которое я выносил в своей груди, можно было смело назвать холодным и расчетливым бешенством.