Галина Куликова - Двое на одну, или Рога в изобилии

Мэтт повертел в руках конверт, сделанный из плотной бумаги с тисненым узором, и мимоходом подумал, что убийства всегда заказывают весьма презентабельные личности. Он взял нож и одним точным движением вскрыл конверт. Внутри оказалась маленькая карточка с напечатанным текстом: «Элис Фарвел, дизайнер фирмы „Айсберг“. Ниже шел адрес.

Мэтт прочитал его несколько раз подряд и, бросив карточку в пепельницу, поднес к ней зажигалку. Пламя схватило ее за уголок и растерзало за десять секунд. Мэтт подумал, что именно так он и расправится с Элис Фарвел – быстро и беспощадно.

Элис Фарвел в девичестве звали Алисой Соболевой. Несколько лет назад она имела неосторожность влюбиться в американского журналиста, который с деловым визитом приезжал в московское дизайн-бюро, где она тогда работала. Было бурное ухаживание, потом первая поездка в Америку, телефонные переговоры, стоившие ее возлюбленному целое состояние… Потом они с Гарри Фарвелом поженились. Алиса переехала к мужу во Флориду и превратилась в Элис Фарвел.

У них с Гарри был головокружительный роман. Алиса говорила по-английски безупречно, и языкового барьера между супругами не существовало. Конечно, американцы чувствовали в ее речи легкий акцент, но и только. Ее мать всю жизнь работала с иностранцами и приложила максимум усилий, чтобы передать Алисе свой опыт и талант переводчика. «Иностранный язык – это кусок хлеба», – без конца твердила она дочери, заставляя ее выписывать слова на карточки и зубрить их перед сном.

Алиса вспомнила, сколько всего случилось за несколько лет, прожитых во Флориде. Она получила вид на жительство и устроилась на работу по специальности – дизайнером в большую рекламную фирму «Айсберг». Им с Гарри, правда, долго пришлось доказывать свою любовь друг к другу властям США. И вот, когда они ее все-таки доказали, Гарри влюбился в другую женщину. Алиса содрогнулась, пытаясь прогнать озноб, пробиравший ее всякий раз, как она вспоминала об этом. Довольно смешно она выглядит, ежась под жарким сочинским солнцем.

Алиса оглянулась назад и снова увидела того типа, который до смерти напугал ее в поезде. Это был молодой симпатичный парень в ярко-красной рубашке. Он остановился у киоска и теперь гонял по ладони мелочь. Лицо узкое, волосы зачесаны назад, дорогие часы на запястье. Алиса вспомнила, что он пользуется туалетной водой «Испанская ночь», и поежилась. Отныне этот запах всегда будет ее пугать.

В поезде она неожиданно проснулась среди ночи, и первое, что почувствовала, – ужас. И запах «Испанской ночи». Парень склонился над ней с подушкой в руках. Еще мгновение – и он опустил бы подушку на ее лицо. Он хотел убить ее – Алиса была в этом совершенно уверена. Но за что?

– Представляете, подушка свалилась на пол, – шепотом сообщил попутчик, прижимая к груди предполагаемое орудие убийства. – Извините, что побеспокоил. Хорошо, что сам не упал – грохоту было бы гораздо больше. А я не люблю поднимать шум.

Последняя фраза показалась Алисе зловещей. «Надо пойти в милицию, – подумала она. – Но что я им скажу? Мне кажется, меня хотят убить? Они сразу же спросят о фактах, и я отвечу им: с тех пор как я вернулась в Россию, меня преследуют. Еще в Москве, в метро на „Менделеевской“, меня чуть было не столкнули на рельсы прямо под поезд. А когда я бродила по переулкам возле Чистых прудов, с крыши сорвался булыжник, я уверена, что не случайно. А здесь, на распрекрасном юге, симпатичный попутчик хотел задушить меня подушкой.

Меня спросят: гражданка, у вас есть враги? Вы везете что-нибудь ценное? Возможно, это любовная история? – О, нет, что вы, отвечу я: врагов у меня нет, да и друзей-то мало, ценностей сроду не водилось, а что касается любви, так совсем недавно собственный муж напрочь отбил у меня вкус к романам. Иначе зачем, думаете, меня понесло летом в Сочи, ведь я терпеть не могу жару? – И зачем же вас понесло сюда, гражданка? – переспросят они тогда, поджав губы. А я отвечу: да чтобы забыться, конечно, отвлечься, решить, как жить дальше. Что может быть лучше – бездумно ехать по стране, насыщаясь новыми впечатлениями? – О, так вы лечите свое бедное раненое сердечко! – воскликнет кто-нибудь из них. И тогда я заплачу, и меня кто-нибудь наконец пожалеет».

Пока она размышляла, подозрительный парень сел в машину и уехал, а она отправилась выпить чего-нибудь освежающего, в душе обозвав себя идиоткой.