Юлия Николаева - Пес, миллионер и прочие неприятности

– А что-нибудь ценное нашли? – поинтересовалась у Аркадия Дмитриевича.

– Что вы понимаете под ценным? – спросил он у меня язвительно.

– Не знаю, – пожала я плечами, – вы, значит, уверены в том, что это самоубийство?

– А вы будете утверждать, что нет?

– Почему же, – пожала я плечами, – но к сведению бы данные приняла.

– Вы опять про подвальную дверь? – закатил он глаза. – Да поймите, все же очевидно: парень наркоман, съел что-нибудь не то и пошел летать.

– Вы анализ крови будете делать?

– Кира Сергеевна, – Аркадий Дмитриевич вернул мне паспорт, – мы сделаем все, что от нас требуется. И если появятся явные улики против самоубийства, поверьте, мы их тщательно проверим.

– Очень на это надеюсь, – сказала я в ответ, и прозвучало это очень похоже на «ага, конечно, знаю я вас».

Наконец, с формальностями было покончено, и нас распустили по домам. Джек к тому моменту уже мирно спал в уголке на кедах и пробуждением был недоволен. Домой в итоге мы попали к утру, и я рухнула спать, даже не сходив в ванную.

Утром проснулась с жаждой деятельности, ничем не объяснимой. Ночное происшествие запало мне в душу, и если там, в квартире, уже изрядно устав и плохо соображая, я еще могла допустить мысль, что мне что-то показалось или я не обратила внимания, то теперь была твердо уверена: тень в окне мелькнула, а дверь в подвал была заперта.

В голове у меня сложилась отличная теория: что, если кто-то пришел на квартиру к Вите (с какой целью, пока неизвестно), столкнул его из окна, после чего хотел покинуть квартиру, но не смог, потому что объявилась я. Так как я торчала возле двери, убийца решил воспользоваться подвальной дверью и уйти через другой подъезд.

Дом построен буквой Г, и внутрь двора выходит только угловая дверь, как раз та, за которой находится подъезд и квартира погибшего. Остальные двери выходят на улицу, потому убийца мог проскользнуть совершенно незамеченным.

Все это я совершенно ясно увидела, проснувшись, но что с этим делать дальше, оставалось непонятным.

Быстренько выгуляв Джека, я решила немного пройтись возле места преступления. Пес короткой прогулкой был недоволен, тем более, что погода стояла отличная, потому я могла рассчитывать на какую-нибудь пакость, когда вернусь.

Однако я уже загорелась идеей, потому через пять минуть стояла под тем самым окном. Сейчас оно было закрыто, а на асфальте не осталось и напоминания о том, что здесь произошло нечто страшное. Я зашла в подъезд и первым делом отметила, что подвальная дверь закрыта. Для верности ее подергала, так и есть, заперто.

Обычно ключи хранятся у дворника или у кого-то из жителей, возможно, Марина Евгеньевна подскажет, у кого. На всякий случай я прошлась по остальным подъездам, но код от домофона сработал только на одной, и там дверь в подвал тоже была закрыта. В общем, я вернулась и, поднявшись на нужный этаж, позвонила Марине Евгеньевне. На этот раз она открыла куда быстрее и не поинтересовавшись, кого черт принес.

– Заходи, – кивнула мне, и я прошла в просторную прихожую. – Пойдем в кухню, я как раз собиралась чай пить.

– Случилось чего? – настороженно спросила я, она только махнула рукой, выглянув в окно, уселась за стол рядом со мной.

– Да соседи все ходят, выспрашивают. Я Петьке сказала, он этажом выше живет, так и понеслось, теперь вот выспрашивают, кто да что.

– А кроме соседей больше никто не приходил?

Марина Евгеньевна уставилась на меня в подозрении.

– К тебе, что, кто-то приходил?

– Нет, а к вам?

Дама вздохнула, а я сразу почуяла, что кто-то точно был.

Немного посверлив меня взглядом, Марина Евгеньевна сказала нехотя:

– Тут уже к нему приходили обрыганы всякие, в дверь звонили, постояли и ушли. Я ничего им не стала говорить. А потом пришли двое, в кожанках, морды наглые, ясное дело, бандиты какие-нибудь.

– Вас это не удивляет?

– А чего удивительного? Он же наркоман, да еще и продает, само собой, у него связи с бандитами есть.

Логика у дамы железная.

– И что бандиты? – поинтересовалась я.

– Сначала к нему позвонили, тишина. Они раз, и ко мне.

– А вы за ними подсматривали, значит?

– Девочка моя, – наставительно сказала Марина Евгеньевна, – нужно всегда держать нос по ветру.

«И совать его в чужие дела», – мысленно добавила я, правда, сама-то была не лучше, и любопытство дамочки мне было сейчас как раз на руку.

– В общем, я выждала чуть, – продолжила она, – и спрашиваю, мол, вам кого. Они говорят, мы из полиции. Я спрашиваю, по какому вопросу. Они мне: по поводу смерти вашего соседа. Я и говорю, мол, ночью уже приезжали, все осмотрели и допросили.