Наталья Александрова - Изумруды на завтрак

Ну, в общем, повеселились в ресторане, пора и честь знать. Сели в машину к нему еще трое, им по пути было. Ну и поехали. Да не доехали, а врезались на набережной в другую машину. Там двое было – муж с женой молодые, она беременная. Оба насмерть.

– Ужас какой! – вскричала Лола.

– Ага, а Иван-то Серебров живой остался, только голову разбил. Рядом с ним Лена Зайцева сидела – тоже насмерть. А которые сзади были двое – те ничего, оклемались.

– А кто с ним был? – опрометчиво спросила Лола.

– А тебе зачем? – старуха глянула своими буравчиками.

– Интересно… – Лола приоткрыла рот и вытаращила глаза.

И добилась желаемого эффекта – старуха подумала, что в Лолиной жизни ничего волнующего никогда не происходило, так хоть про чужие страсти послушать.

– Вот она, Лена, – старуха указала скрюченным пальцем на совсем молодую девчонку, – лаборантка ихняя. А вот эти двое сзади ехали… как звать, забыла.

Лола была почти уверена, что старуха укажет на Камиллу и стоящего рядом с ней мужчину. Вот чувствовала она, что дело касается Камиллы и Горбушина!

– И что, посадили его? – Лола ткнула пальцем в симпатичного дядечку.

– А ты как думаешь? Те-то двое, что в другой машине были, оказались прокурору города родственники. Вроде дочка его и зять. Ну, он и закатал Ивана Валерьяныча по полной на десять лет. Следователь приходил к нам в институт, все подробно рассказал. Несмотря на то, что коллектив поручился и характеристику ему дали отличную, – уж очень прокурор осерчал. И то сказать – трое покойников-то, Лена Зайцева совсем молодая, жить бы да жить… А если с ребеночком нерожденным считать, то четверо. Следователь тоже очень сердитый был. Пьяный, говорит, за рулем – это такое бедствие. Тогда с этим строго было.

– Сами же говорили – непьющий был мужчина…

– А вот выпил, видно, на празднике-то… И видно, здорово выпил, раз в такую аварию влетел.

Лола посмотрела на фото Камиллы. Что-то в этой истории ей было непонятно.

– Зачем же они все к нему в машину сели, раз он такой пьяный был? – спросила она.

– Да черт их знает! На суде говорили, что не заметили, вроде он сказал им, что не пил… А он сам ничего не помнит, голову сильно ушиб – ни как в машину садился, ни как в аварию попал, ничего, вот как. Так и на суде сидел, ни на что не реагировал. Уж как дочка его убивалась, страшно вспомнить. Он, Иван Валерьяныч-то, вдовый был, жена умерла, дочка осталась. Тогда лет пятнадцать ей было. Уж как наши тетки на него заглядывались – начальник, непьющий, солидный. Только он ни на кого и не смотрел – одна доченька у него свет в окошке была…

– Надо же, какая история…

– Слушай, давай же к работе приступай уж! Тебе не за разговоры деньги платят! – старуха решила проявить строгость.

– Уж и деньги… – вздохнула Лола, берясь за швабру.

Когда старуха отвернулась, она успела оторвать от стенда фотографию и спрятать под свитер.

По дороге из загородного дома Горбушина Леня решил наведаться к Уху.

Ухо, как уже сообщалось выше, был его старинным приятелем и в каком-то смысле коллегой. История умалчивает, где и как он обзавелся таким необычным прозвищем. Возможно, он получил его по той причине, что обладал уникальным, поистине музыкальным слухом – он мог по звуку безошибочно определить любую неисправность работающего автомобильного мотора. А может быть, дело обстояло еще проще – возможно, Ухо был обязан своим прозвищем заметно оттопыренным ушам, которые слегка мешали ему в ветреную погоду.

Ухо был специалистом по машинам. Не просто специалистом. Автомобили были главной и единственной его любовью, смыслом жизни, его религией. Он мог моментально раздобыть любой автомобиль, независимо от модели и года выпуска, мог починить его, модернизировать или разобрать на запчасти. Точно так же, как в автомобилях, он разбирался в мотоциклах и скутерах, в снегоходах и квадроциклах, а также в катерах, катамаранах, глиссерах и моторных лодках – в общем, в любых средствах передвижения, оснащенных двигателем внутреннего сгорания. С вертолетами и другими летательными аппаратами он сталкивался реже, но когда такая необходимость возникла – смог управлять и вертолетом.

Леня Маркиз обращался к Уху во всех случаях, когда для осуществления очередной операции ему было нужно какое-нибудь необычное средство передвижения. Ухо мог достать любую машину – от инвалидной коляски до бронированного инкассаторского автомобиля, от раритетного, дышащего на ладан «запорожца» до новейшего гоночного суперкара.