Тогда я снова налил себе рому и толкнул в бок Мельдоньича. Тот от неожиданности чуть не свалился со стула, одарив меня недовольным осоловелым взглядом. Я показал ему на шкуру змеи под балкой и поделился своими опасениями.
– Надо вызывать Лыкича. Я тоже терпеть не могу змей. Пойдём окунёмся! – и больше не говоря ни слова, он резко поднялся и бултыхнулся в бассейн. Я последовал его примеру – вода мгновенно вернула нам бодрости.
Вечером, пока мы маялись в ожидании Минова, тот сам позвонил Мельдоньичу, сказал, что немного задерживается, и чтобы мы ужинали без него. Не успели мы переварить услышанное, как в дверь постучал незнакомый вьетнамец и пригласил нас отужинать в ресторане главного корпуса отеля. Там в просторном, убранном цветами и яркими лентами общем зале на нас двоих был зарезервирован столик. Мы заказали себе пива и рому, разных экзотических яств и под льющийся из динамиков местный мелодичный фольклор стали лениво рассматривать разношёрстную курортную публику.
В зале было людно и шумно. Неожиданно откуда ни возьмись к нам за столик подсел щуплый старикашка-вьетнамец.
– Зра́сиси, това́ися, – поздоровался он, расплывшись в беззубой улыбке.
Чтобы оградить нас от старика, к нам было рванулся наш провожатый, но Мельдоньич жестом остановил его: биоинженер хандрил от вынужденного простоя и жаждал общения.
– Песе́са в тропиках, – кивая мне, лыбился старик.
– Угрожает он нам что ли? – недоумённо спросил меня бородатый учёный.
Я тоже сначала не понял, что имел ввиду этот старый хрыч.
– «Пезде́с» вы имеете ввиду? – стал передразнивать я аборигена, вслед за ним коверкая слова. – А с какой, позвольте узнать, стати?
– Писе́са, песе́са, – дружелюбно глядя мне прямо в глаза, продолжал твердить старикан.
Я смутился и, дабы разрешить конфуз, заговорил с ним по-вьетнамски: что, мол, он хочет нам сказать этим своим то ли «песесом», то ли «пездесом»?
Вьетнамец обрадовался, услышав родную речь, и недоразумение разрешилось на раз. Оказывается, в молодости он участвовал в войне с американцами, неоднократно ходил тропой Хо Ши Мина. После войны ему довелось побывать в Советском Союзе: он недолго учился в Москве и даже проходил практику на русском севере. Полярных медведей он там не встретил, зато ему на всю жизнь запомнилась белая пушистая зверушка – песец. Теперь, увидев у себя на тропической родине светлого бледного мужчину, он невольно сравнил меня с тем северным песцом: столь разительно выделялся я в толпе загорелых туристов. Сравнение это поначалу показалось мне преувеличенным, но даже рыжая лохмато-бородатая физиономия приехавшего вместе со мной и сидевшего напротив Мельдоньича – и та отливала бронзовым загаром.
Старик явно цеплялся за возможность поболтать с нами по-русски, при этом безбожно путая и корёжа слова. То и дело перескакивая со времён своей боевой юности и войны с американцами на поездки в СССР, он дошёл и до того, как ему довелось поучаствовать в вооруженном конфликте с китайцами из-за островов Спратли, закатал рукава рубашки и стал показывать нам обожжённые в тех сражениях руки и плечи. И чем больше выпивал, тем всё чаще подмигивал мне и талдычил своё «песе́са, писе́са в тропиках». В итоге меня это достало, и я предложил Мельдоньичу вернуться в наш домик. Тот кивнул, мы встали и распрощались со старым вьетнамским банным листом, надеясь никогда его больше не увидеть…
Наутро завтрак нам принесли на виллу, а к обеду наконец-то объявился и Иван Лыкич Минов. То и дело обтирая салфетками пот с лица, он поведал, что всё это время провёл в организационных заботах: под наш проект неподалёку в Муйне уже подобран небольшой ангар – туда и перевезли прилетевших с нами из России законсервированных Мельдоньичем биороботов и все его аппараты. Медлить нельзя: с завтрашнего дня биоинженеру нужно будет подключить свою технику и начинать реанимировать андроидов. Заказчики выходят на связь, обязуясь приехать за секс-игрушками хоть во Вьетнам.
– Продадим их здесь, и дело пойдёт, – ободряюще обнадёжил Минов и шепнул учёному, кивая на меня: – И Карла нужно в первую очередь.
Сделав вид, что не расслышал этих слов, я спросил его, когда мне вернут телефон и подключат интернет, но босс отмахивался от моих вопросов: мол, «успеем, всё пото́м».
На ужин мы отправились втроём в тот же ресторан в главном корпусе и снова нарвались на вчерашнего старика-вьетнамца. Только присели за стол, как он, выскочив будто чёрт из табакерки, всё с той же беззубой улыбкой, добродушно гнусавя приветствовал меня:
Читать дальше