Юлия Ефимова - До встречи в следующей жизни

– Пожалуйста, мне вон тот смартфон, – сказала Ава, когда ее очередь подошла, – и сим-карту к нему.

– Могу вам предложить на выбор еще вот эти модели, – раскланялся перед покупательницей учтивый продавец.

– Нет, спасибо, – прервала его поток знаний о телефонах Аврора. – Я знаю, что беру.

И она не обманывала, это был уже третий телефон за месяц. Поэтому она точно знала бюджетную модель, которую ей будет не жаль, когда она ее вновь потеряет. Почему-то Авроре хотелось думать, что виной потери смартфонов является ее рассеянность, а не коварство людей. Так легче было переживать потерю. Потому как представить, что в ее телефоне теперь копаются другие люди, было выше ее сил. На улице солнце по-летнему припекало, и, сев на лавочку в ближайшем сквере, Аврора стала осваивать свое новое средство связи, распечатав и вставив симку.

«Доча, ты индивид», – скажет, ухмыльнувшись, мама, когда узнает, что у нее вновь вытащили из кармана телефон.

Аврора родилась в обеспеченной семье, где деньги, заработанные отцом, нещадно тратились матерью. К этому же процессу родительница пыталась приобщить и дочь, но Авроре всегда хотелось самостоятельности. Она никак не могла почувствовать себя взрослой, поэтому стремилась реализоваться, заработать свои финансы и жить отдельно.

Даже после того, как папы не стало, денег все равно было крайне много, мама ни в чем себе не отказывала, а Аврора по-прежнему не принимала, как она называла, «родительскую милостыню».

Хотя нет, две недели назад она все же попросила у мамы пять тысяч евро взаймы. Та дала, решив, что дочь одумалась и захотела жить на широкую ногу, ну, или хотя бы купить себе скромный, по меркам матери, автомобиль. Но не тут-то было. Когда мама узнала, куда Ава потратила деньги, то, хохоча в голос, сказала любимую фразу: «Доча, ты индивид», – и тут же предложила выпить за упокой прекрасных пяти тысяч евро. Но праздновать тогда пришлось не только пропажу денег, но и то, что Аврора уволилась с работы, которую так долго искала. Ведь она верила, что уедет с любимым на край света и, спрятав его от всего мира, будет наслаждаться счастьем.

– Ты мне в следующий раз рассказывай про свои амурные дела, – говорила тогда мама, ничуть не злясь на дочку. – Хотя жалеть тут не о чем, деньги небольшие, а твоя работа мне никогда не нравилась. Ничего нет скучнее, чем сидеть в банке и перебирать бумажки. Поэтому все, что ни делается, все к лучшему, долой скучную работу.

Да, мама у нее была другой – яркой, красивой, а самое главное, легкой. Она легко сходилась с людьми, так же легко расставалась с ними, не тянув за собой шлейф сожаления, и в свои пятьдесят была эталоном для подражания.

– Привет, мам, это мой новый номер телефона, – сказала Аврора, сделав первый звонок своей родительнице, чтобы она не успела ее потерять. Девушку крайне злило, что она, почти тридцатилетняя женщина, должна быть на постоянной связи с матерью, но согласиться было легче, чем спорить, и она это знала по опыту.

– Дай угадаю, – засмеялась мать вместо приветствия, – у тебя снова украли телефон. Доча, ты индивид.

– Мам, – закричала Аврора так, что на соседней лавочке испугался спящий под летним солнцем дед и постарался быстро ретироваться из парка, – твои слова у меня уже как девиз на сердце высечены. Пожалей, пожалуйста, я сижу в парке на скамье, у меня украли телефон, я с утра уже прошла три собеседования, чем заработала себе огромные мозоли новыми туфлями – и никакого результата. Жизнь и так прошлась по твоей дочери огромным трактором, сдержись хоть ты. Я еще не отошла от разочарований, которые мне подарила моя двадцать восьмая весна, дай хотя бы шанс моему лету.

– Ну, вообще-то, я это и хотела сделать, – обиженно сказала Аделия Блябляс, что было на нее не похоже. Обычно она не опускалась до простых бабских обид.

– Ладно, прости, – стыдясь своего тона и того, что не сдержалась, сказала Аврора. – Просто у меня сегодня был трудный день.

– Доченька, день только начинается, – сказала мама, тут же перестав дуться, – но вспомни, когда он у тебя был легким.

Аврора знала, что это риторический вопрос, и просто промолчала, обреченно ожидая продолжения маминого монолога.

– Правильно, – продолжила родительница, словно она была уверена в значении молчания дочери, – ты не можешь этого уже даже вспомнить. А почему?

– Почему? – на этот раз Аврора решила помочь родительнице в повествовании, надеясь, что оно пойдет чуть быстрее и оттого быстрее придет к своему логическому заключению.