1 ...6 7 8 10 11 12 ...17 Честно говоря, я думала, что Юрка обрадуется и запрыгает от радости. А он насупился и молчит. И что я не так сделала?
– Чего надулся, как мышь на крупу?
– У меня трусов нет…
– В семейных поплаваешь.
Смотрю, он стоит, молчит и глаза отводит. Не сразу до меня дошло, что у Юрки вообще нет трусов. Никаких. Ни плавок, ни семейных. Да уж, ну и родители пацану достались. И врагу не пожелаешь. Смотрю, а он уходить куда-то собрался.
– Куда-то собрался?
– Домой.
– И обедать не будешь?
– Так мы же на завтрак и ужин договаривались. К ужину приду…
– Мы сегодня работали ударно как стахановцы. Так что обедом я тебя накормлю.
– А можно я у вас в амбаре опять заночую?
– Заночевать можешь и в амбаре. Но не лучше ли в комнате на диванчике?
Стоит пацан и счастью своему не верит. Не сразу дошло до него, что можно ночевать в доме остаться. На уютном диванчике, на свежем белье полежать. Я оглянуться не успела, как он занял место за столом и стал орудовать ножом, нарезая колбасу и сыр. Я пошла в кухню готовить спагетти с соусом и подливой.
Наелись до отвала. Я подумала, что пора бы с моими родными и близкими пообщаться. Включила ноутбук и застряла в интернете на несколько часов. Юрка сидел и смотрел на ноутбук такими глазами, что я поняла: это его мечта – иметь свой ноутбук. И она для него недостижима, как для меня полететь на Марс. Откуда появится ноутбук у пацана, у которого даже трусов нет. И стало мне его так жалко, что прям до слез.
Но я не стала слезы лить. Я достала машинку швейную и старый сатин из сундука. Скачала из интернета выкройку трусов и села шить трусы для Юрки. Тот сидел в уголке. Что-то делал. До меня даже не сразу дошло, что он соплями и слезами захлебывается. Только тихо так, чтоб не привлекать внимание.
Ну и жизнь у пацана. Он даже пореветь в голос не может. Привык слезы лить тихо и незаметно. Другие дети ревут в голос и их жалеют, гладят по голове и просят прощения. А этот выть научился молча, чтоб не получить подзатыльников дополнительно. И уж точно он не ожидал подарков от меня. Тем более, что труселя получились на славу. Яркие и красивые.
– Иди померь.
Он схватил трусы, как самую большую драгоценность, и ускакал в комнату. Пришел похвастаться передо мной. А ничего так. Нормальная из меня швея получилась. На самом деле я умею шить. Просто нынче в магазинах продается все, что душе угодно, поэтому и не было практики. И в своих талантах я сомневалась. А получилось очень даже ничего. Симпатичненько…
– А ну поворотись!
– Зачем?
– Чтоб посмотреть, впору ли.
– Не буду.
– Ну, как знаешь.
Он повернулся ко мне спиной и я увидела это…
Стегали его кнутом? Или ремнем? Кровавые полосы были во всю спину. Зрелище было ужасное. Даже сейчас они произвели на меня сильное впечатление. А это уже застарелые раны. Представляю, какое кровавое месиво было на его спине. И как болела его спина, когда его полосовали. И кто же такой изувер? Его отец? Пацаны, от которых он бегает?
– Кто это сделал?
– Не помню.
– Врешь.
– Не твое дело.
– Не мое, так не мое.
Я резонно рассудила, что сейчас ничего от него не добьюсь. И стоит ли ворошить прошлое? Допустим, заставлю я его рассказать, кто над ним издевался. И что? Накажу злодея? А если подниму бучу и наоборот, жизнь мальчишки станет невыносимой? Я приехала и уехала, а ему здесь жить.
Поняла, что пока надо отпустить и не педалировать эту тему, а то он вообще сбежит. И придет ли снова – большой вопрос. Значит, остается нашить ему трусов и помочь, пока здесь нахожусь. А кто его обижал и за что, он скоро не вытерпит и сам расскажет. Оттает только душой чуть-чуть и сам все мне выложит. А там я буду думать, что сделать, чтоб у пацана остаток жизни пошел по другому сценарию.
Анна вечером не пришла. Обиделась, наверное. Или свои какие-то дела в деревне задержали. Мы сначала сходили на речку покупаться, потом поужинали. Ждали ее долго, потом поняли, что гостья сегодня не придет, и разошлись по спальням. Как только голова коснулась подушки, я заснула. И проснулась от того, что меня кто-то тормошит за плечо. Беспардонно так тормошит.
Открываю глаза, а надо мной возвышается рыжее чудо. Да еще и в форме полицейского. Именно это чудо в звании капитана грубо расталкивало меня, чтоб я проснулась.
Капитан.
Капитан Колупанов Анатолий Михайлович был рыжим. Очень рыжим. В детстве его дразнили Толькой рыжим и никак иначе. Рыжим в деревне был только он. Отец с черной шевелюрой, мать тоже. А сынок рыжий. Стали поговаривать, что он ни в мать, ни в отца, а в заезжего молодца. И имя молодца называли. Правда, не в лицо, а за глаза.
Читать дальше