Ксения Руднева - Не делай бывшему добра

Сереня в тот день объявиться не пожелал, зато примерно спустя час после обеда Алла Михайловна доложила о неожиданных посетителях. Голос у помощницы звучал сдавленно и слегка взволнованно, и я в свете последних событий решила встретить посетителей лично.

В приемной меня ожидали двое: абсолютно седовласый мужчина ближе к шестидесяти с военной выправкой и ничем не примечательный брюнет лет сорока.

– Добрый день, Регина Аркадьевна, – обратился ко мне Седовласый, – мы к вам от Павла Анатольевича. Надеемся, что сможете выделить для нас немного времени.

– Конечно, проходите, – машинально кивнула я, про себя гадая, что же Баскову от меня понадобилось. Точнее, зачем понадобилось подсылать ко мне эту парочку. – Чай, кофе? – поинтересовалась я, когда мужчины устроились в креслах в моем кабинете.

– Это лишнее, – ответил Седой за обоих. Смысл в присутствии брюнета стал терзать меня еще сильнее. Может этот Седой решил, что в одиночку идти не солидно? – Позвольте представиться, Николай Иванович, а это – Антон Юрьевич, – указал он на второго. – А-то нехорошо как-то получается.

В ответ я молча кивнула, не став лукавить, что мне приятно. А кто я такая, парочка и так знает, без сомнений.

– Думаю, вы в курсе, что волей обстоятельств оказались связаны с нашим начальником, Павлом Анатольевичем?

– Евгений Андреевич просветил.

– Так вот, мы, как и вы, сильно заинтересованы в том, чтобы найти утерянное как можно скорее.

– Вы же понимаете, что это основным образом не от меня зависит…

– А еще, – жестко перебил меня мужчина, – мы бы очень хотели услышать о том, что же случилось лично от вас. Евгений Андреевич свое видение ситуации нам уже изложил.

Я вздохнула и начала говорить. Этот Николай Иванович вгрызался в меня вопросами, будто питбуль в кусок мяса. Впрочем, после часового допроса так я себя и чувствовала: перемолотой в пюре и практически проглоченной. Рассказала я Седому все, что знала, и даже больше: некоторые, отложившиеся в памяти, подробности я с удивлением услышала от самой себя. Впрочем, делу они никакой пользы не принесли.

Как идет наше расследование, тайной для моих посетителей тоже не осталось. Что и осталось загадкой, так это смысл в присутствии второго мужчины, так как за время нашей беседы тот не проронил и звука.

Наконец, вытянув из меня всю душу, Седовласый поднялся и, не скажу, чтобы особо довольный, в компании брюнета покинул кабинет, напутствовав напоследок стараться усерднее и пообещав незримо за мной приглядывать. После того, как дверь закрылась, я с облегчением выдохнула и прикрыла глаза. К работе приступить я не могла еще минут двадцать.

В общем, вторую половину дня особой продуктивностью я похвастать не могла и покинула рабочее место, как только пробило восемнадцать ноль-ноль.

Дома я долго отмокала в ванной под музыку для йоги – мама всегда утверждала, что это отличный способ привести мысли в порядок. Помогло мало: нервозность, вызванная визитом людей Баскова, уходить не желала. Так я и промаялась до двенадцати, а потом с облегчением отправилась спать.

В тот момент, когда зазвонил телефон, я преспокойно пила утренний кофе и смотрела новости. Выезжать на завод собиралась только через полчаса, хоть и была полностью готова.

– Я у подъезда. Через сколько сможешь спуститься? – услышала я до того бодрый голос Серени, словно и к нему вчера заглядывали некие граждане с пожеланием удачи в расследовании. И это было явно не то предложение, с которого я предпочла бы начать день.

– Пять минут, – со вздохом созналась я, заглянув в полупустую чашку.

– Жду, – коротко ответил Серега и отключился.

Я сделала последний глоток и, выплеснув остатки в раковину, сунула грязную чашку в посудомойку. Выключила телевизор, схватила ключи, портфель и мобильный и отправилась на встречу старшему товарищу по сыску.

В «Гелендвагене», помимо Серени, обнаружился еще и таксист, пребывавший с утра пораньше в прекрасном расположении духа. Мне же его вечно довольная физиономия напоминала набившую оскомину рекламу: и надоела до смерти за неправдоподобность, и деваться от нее некуда. Оставалось только смириться, призвав на помощь все то немногое терпение, коим меня наградила природа.

– С добрым утром, прекрасная напарница! – заявил тот, свесившись с переднего сиденья.

– Ты пристегнуться забыл, – указала я на висевший сбоку ремень. Либо наш парень фаталист, либо уж слишком доверяет водителю.