Валерия Верлицкая - Билет до Лондона

– Бабуля, куда тебе двадцать пачек соли, это ведь двадцать килограммов, как ты понесешь все это?

На что бабуля оскалилась как Цербер, во все свои три зуба и ответила Лесе таким трехэтажным матом, что той стало понятно, что эта бабуля способна унести и больше. Народ в очереди бурно переговаривался друг с другом, у людей находилась масса общих тем для содержательнейших бесед.

Одни хвастались, что вчера уже успели купить несколько килограммов соли, но сегодня, проходя здесь и увидев, что продают соль, не смогли пройти мимо и встали снова в очередь. Те, которые должны были ехать на работу, не торопились этого делать, а становились в очередь и находили массу причин, по которым доехать до пункта назначения сегодня не смогут. Они были невероятно изобретательны и придумывали такие истории для работодателей, которые тут же озвучивались ими с помощью вседоступной мобильной связи, что если бы записывать их, то можно было бы получить массу сценариев для захватывающей сериальной продукции.

Другие говорили, что совсем скоро, из магазинов исчезнет еще и сахар и сода, и что- то там еще, некоторые, осо-о-о-бо запасливые, когда подходила их очередь, начинали скупать после всего услышанного, и сахар, и соду, и что-то там еще.

Покой Маргариты Порфирьевны иногда нарушал телефонный звонок, это были звонки от ее знакомых, которые в свою очередь, тоже, будучи людьми не менее запасливыми, не прочь были прикупить один, другой десяток пачек соли. После очередного такого звонка покой Маргариты Порфирьевны был окончательно нарушен, от безмятежного выражения лица не осталось и следа, тут ее окончательно лишила покоя мысль, а не взять ли ей самой соли, мало – ли, что может быть, в эту же секунду из груди ее вырвался истошный крик:

– Леся! Закрывайся!

Леся послушно вывесила на дверь магазина табличку с надписью «Учет», крикнула в толпу, что соли больше нет, и закрыла дверь.

Люди стали возмущаться. Они никак не хотели придти сегодня домой с пустыми руками, тем более, что маленький магазинчик Маргариты Порфирьевны, был, пожалуй, единственным местом, где сегодня еще продавалась соль, ведь в остальных местах, она была моментально раскуплена еще позавчера, или, в крайнем случае, вчера. То есть, с закрытием этого магазинчика, у людей просто пропадала всякая надежда сделать запасы соли.

Волнения не стихали. Маргарита Порфирьевна догадалась об этом по доносившемуся шуму толпы, который, в свою очередь, был перебит шумом из водосточной трубы. Люди, которые стояли первыми в очереди, передавали тем, кто стоял за ними, что соль кончилась. И вот волнения дошли уже до самого конца очереди. Тогда Маргарита Порфирьевна решила, что ей пора выйти на улицу, чтобы успокоить людей. Она, проведя несколько раз рукой по волосам, чтобы поправить сбившийся на бок начес, наспех неаккуратно накрасив губы красной помадой, вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь. Хотя дождь и немного заглушал ее голос, после того, как ей было произнесено несколько волшебных фраз, буквально, в считанные минуты, народ послушно стал расходиться. Со стороны казалось, что эта женщина обладает серьезными дипломатическими способностями, или, на крайний случай, даром убеждения. Но что именно она тогда говорила, расслышать в помещении магазинчика, из-за дождя, было невозможно.

Лично, направившись к двери, чтобы ее закрыть, Маргарита Порфирьевна, глядя на Лесю, сказала долгожданные слова:

– Обедать пора! Давай!

И не успела она закрыть дверь, как на пороге магазина неизвестно откуда очутились двое мужчин. Они были хорошо одеты, аккуратно подстрижены и чисто выбриты. Они были моложе среднего возраста, но, вместе с тем, уже, далеко, не юные. Благоухание дорогих ароматов, исходивших от этих господ, прямо скажем, было настолько не привычным для Маргариты Порфирьевны, что та, невольно (господа эти не могли не произвести на кого – либо благоприятного впечатления, включая и Маргариту Порфирьевну) отвернув набок голову и немного сморщившись, произнесла:

– Вам тоже соли?!

– Нет, уважаемая сударыня, соль у нас есть, у нас к Вам приватная беседа, – начал сладко говорить высокий блондин с ровной белоснежной улыбкой, которую старался показывать при каждом удобном случае, потом, глядя на отсутствующее выражение лица Маргариты Порфирьевны, добавил, – так сказать.

Вначале Маргарита Порфирьевна немного напряглась, но, закончив свою фразу словами «Так сказать» блондин исправил положение и Маргарита Порфирьевна, одобрительно махнув рукой, заключила, закрывая при этом дверь магазина: