Николай Башмаков - Деревенский Зорро

Это подогрело интерес к новому жителю. Всем хотелось знать, почему заслуженный офицер выбрал местом жительства не город Москву и даже не районный центр (тоже все-таки город), а их далёкое от большой и настоящей жизни село.

Но очень скоро любопытным большегоринцам пришлось разочароваться. Все оказалось буднично и просто. Дело в том, что всю свою сознательную жизнь Николай Фёдорович занимался разминированием. После военного училища он попал служить в часть, дислоцированную в Смоленской области. А эта область со времён Великой Отечественной войны буквально нашпигована взрывоопасными предметами. Здесь в течение трёх лет он был начальником подвижной группы разминирования. Эта группа ездила по всей округе обезвреживала и уничтожала найденные населением и военными снаряды, мины, бомбы и тому подобные экземпляры «ржавой смерти». Ну, а потом, когда за ним прочно закрепилась слава хорошего специалиста, он занимался этой работой почти во всех западных республиках Союза. А заодно побывал в Германии, на Ближнем Востоке, во Вьетнаме и, конечно, никак не миновал Афганистан.

Так и прошла вся его служба в постоянных переездах с места на место. Служил он честно. Своей работе отдавал все силы, знания и энергию. И вот сейчас, по достижению сорока пяти лет, он заработал почти все, что положено советскому, а по новой терминологии российскому офицеру.

Он заработал средненькую (даже по сельской местности) пенсию, несколько правительственных наград, около двух десятков благодарностей, грамот и ценных подарков. Кроме того, за время службы он получил два ранения, одну контузию, приобрёл язву желудка и дюжину других более мелких болезней: от пресловутой "афганской" желтухи, до обыкновенного ревматизма.

Не удалось заработать Николаю Фёдоровичу только высокой должности и квартиры. Но тут ему просто не повезло. Высокие должности в нашей армии никогда не давали за такую черновую и однообразную работу, как разминирование. Да и носил Николай Фёдорович всю свою службу фуражку с черным околышем. А так уж у нас повелось, что на высокие должности всегда назначаются люди носящие красные, или, в крайнем случае, голубые фуражки. Ну, а служебную жилплощадь к началу распада Советского Союза он, как назло, имел на территории очень самостийного теперь государства. А это равнозначно тому, что он её не имел вообще. Так как по национальности Николай Фёдорович был русским.

После увольнения, стремясь как-то получить жилье, он изрядно пооббивал пороги различных инстанций. Но, в конце концов, плюнул на это дело и принял твёрдое решение поселиться в деревне, куда его уже давно приглашал друг и однополчанин Егор Ильич Ерохин. Ерохин служил в армии прапорщиком, уволился раньше и вот уже семь лет работал в селе Большая Гора участковым.

Кузнецовы приехали ранней весной. Вместе с Николаем Фёдоровичем прибыли его жена Екатерина Никифоровна и младший сын Димка. Старшая дочь Светлана вышла замуж и жила в Смоленске. Средний сын Алексей пошёл по стопам отца. Он закончил военное училище и служил на Дальнем Востоке.

По тому, как Кузнецовы, не дожидаясь прибытия контейнера с вещами, начали действовать, чувствовалось: семья в постоянных переездах прошла хорошую школу. Не без помощи Ерохина они купили вполне добротный пустующий дом.

В отдалённых российских сёлах теперь много таких домов. Чаще всего они высвобождаются тогда, когда дети уезжают в город, а их родители, потеряв трудоспособность, либо уезжают к ним, что бывает крайне редко, либо просто умирают. И, как памятники родовому гнезду, остаются после них дома, напоминающие односельчанам о когда-то больших и дружных семействах.

Один из таких домов за сравнительно небольшую цену купили Кузнецовы. И практически сразу, без раскачки, приступили к ремонту приобретённой недвижимости. Через неделю они перебрались от Ерохиных, в еще не полностью отремонтированный, но уже "свой" дом.

После этого Николай Фёдорович нашёл двух помощников и занялся дальнейшим обустройством жилья. Екатерина Никифоровна устроилась на работу в местную больницу. Взяли её с радостью, так как она имела большой опыт и богатую практику врача-терапевта. Димка пошёл учиться в большегоринскую среднюю школу. Он попал в десятый "Б" класс и пока только гадал: лучше ему будет там, чем в десятом "А", или хуже.

Из всех детей в семье Кузнецовых самым обласканным рос Димка. Ему, конечно же, изрядно доставалось от старших. Воспитывать его стремились все. Но все равно в семье он оставался всеобщим любимцем. Несмотря на это, Димка не был избалованным. А постоянное общение со старшими только способствовало его развитию.