Алиса Лойст - За подруг!

Нет. Это как-то слишком. Думаю просто держать дружеский нейтралитет.

– А как ты оказался во всей этой истории? Вы же с Владом не друзья совсем.

Он нахмурился. Похоже, тоже раздумывал над вопросом насколько может мне доверять.

– Потому что Влад мелкий поганец. Знает многих влиятельных людей, вращается в нужных кругах. И когда-то помог мне в самом начале встать на ноги, найти деньги на бизнес и все такое…

– Только не сказал, что за эту помощь потом в тройне потребует.

– В самую точку. Эту деталь он забыл упомянуть. Строил из себя доброго дядюшку. А еще у него помимо картин и всяких мелких безделушек в тайнике лежит компромат на некоторых людей в нашем городе.

– И на тебя?

– Немного. Но было чем прижать.

Закусила ноготь.

– И что теперь будет с тобой?

– Ничего. Ему не до меня сейчас. Он думает, как ему задницу свою спасти. Вся эта подстава с кражей из-за этих бумажек.

– Чтобы он их поменял.

– Да. Теперь у него просто выбора нет. Но, как я понял по слухам, еще пытается торговаться. Чтобы не остаться без своего бизнеса.

– Узнаю его хватку.

– Я, если честно не ожидал, что он просто так тебя кинет.

– Почему же? Ты знаешь его вроде достаточно хорошо.

– Просто это слишком бесчеловечно даже для него.

– Когда речь идет о спасении собственной шкуры или защите своих интересов, можно многим поступиться.

Прозвучало слишком сурово для меня. Олег ненадолго оторвался от дороги и поглядел с недоверием, будто впервые видел.

– Мы едем к Нелли?

– Да. Пока там побудешь. Никому не сообщай адрес.

– Обижаешь, начальник, что я без мозгов совсем.

– Кто вас знает полоумных. И самый главный вопрос. Где картина? Это наш козырь.

– Потом скажу. Сначала обсудим план.

– Да, какой план! Тут только решить, кому в нашем положении ее предложить наиболее выгодно.

– Вот и подумаем.

К дому двоюродной тетки Нелли мы подъехали уже в послеобеденное время. Солнце палило, словно с юга и не уезжала.

Питбуль со мной заходить не стал. Лишь достал сумку с заднего сиденья и передал в руки. Ненадолго замялся, засунув руки в карманы.

– Не пойду, у меня дела.

– Хорошо. Звони, как будут события развиваться.

– Позвоню.

– Мне, кстати, на работу послезавтра.

– Какая работа? О чем ты?

– Об обычной работе, где люди денежки зарабатывают.

– Возьми еще отгулы.

– Зачем? Завтра может уже все разрешится.

– Ты что-то больно борзая стала, как посмотрю.

– С вами тут не только борзой станешь, а что-нибудь еще похуже. Не вижу смысла в прятках.

– Смысл в перестраховке всегда есть.

– Я уже от тебя это слышала однажды. А выбиралась потом из переделки сама. Так что разберусь.

Он опустил голову.

– Это навсегда на моей совести останется.

– Только без трагедий, пожалуйста.

– На самом деле, Вер, прости меня. С нами тоже все?

Я не стала ничего отвечать и так все понятно, ушла по дорожке к калитке. Слышно было только, как Олег тихонько выругался и пнул колесо машины.

Что ж поделать шанса на «нас» точно нет.

Звонок у калитки либо не работал, либо в доме никого не было. Странно. Подергала ее – закрыто.

Осмотрела забор. В принципе ничего сложного, обычный деревянный штакетник. Чуть поодаль у забора свалены какие-то доски и мусор. Взобравшись на них, перекинула сумку, а потом за ней и сама перемахнула на другую сторону. Надеюсь, что Нелли я увижу раньше, чем ее тетушку, а то обстоятельства знакомства получатся не очень удачными.

Сад был ухоженным. Тропинки выложены белым гравием. Под деревцами и кустарниками ни травинки. Газоны подстрижены, клумбы, словно по линейке. Слева от дома виднелась теплица.

Вход с правого торца. Около него виднелась еще тропинка, вела видимо в другую часть сада, скрытую от лишних глаз и проезжей дороги. Когда я уже завернула за угол, услышала музыку, что лилась из радиоприемника, выставленного в окошко.

Подружка сидела в старом плетеном кресле, покрытом лоскутным одеялом, отдыхая от трудов праведных. О них намекали рабочие перчатки все испачканные землей и брошенные на ведро, стоящее неподалеку. Она сегодня была совсем в другом образе. Панама, закрывающая от солнца, с широкими полями, ситцевый сарафан с оборочками и кружевами, чистенький, но видно, что ему уже много лет. Сшито по моде начала девяностых. На ногах сланцы. Ножка на ножку и одним поигрывает в воздухе.

На столике рядом, покрытом яркой клеенкой, стоит плетенка с печеньем, чайничек и тарелка с клубникой.