Владимир Хмелевский - Случай в офисе

– Может они татухи обрезают и сумки из них шьют? Щас чего только не бьют себе. А про сумки «как из человеческой кожи» я читал в интернете, может они реально из человеческой?

Игорек поперхнулся дымом:

– Похоже, это дело мы почти раскрыли, теперь опять к вашему трупу. Как ты думаешь кто это мог сделать?

– Откуда я знаю, я тут второй день.

– Вспоминай, что было вчера. Кто может ссорился с ним, кто был недоволен. Может видел что-то необычное?

– Вчера все были недовольны, что его назначили. Да, еще, сейчас шел, уборщица что-то шептала на кухне.

Игорек потушил окурок:

– Ладно, пошли дальше, раскрывать.

Старший следователь допрашивал охранника. Насмотревшись сериалов о разных вундеркиндах, помогающих полиции в раскрытии преступлений, старший следователь задавал глупые вопросы и крутил головой, внимательно вглядываясь в лицо подозреваемого, пытаясь по его мимике угадать эмоцию:

– Почему не работала камера?

– Вчера работала.

– То есть ее испортили ночью или рано утром? И кто это мог быть если не вы?

– Ну может эти оторвали, подрались тут одни, потом…

– И это называется здоровый коллектив? – и вопросительно посмотрел на начальника отдела. Тот отвернулся. Костик подошел и начал что-то шептать старшему следователю. Тот попросил привести уборщицу и жестом предложил ей присесть за стол, затем, спросил с любопытством:

– Как вам здесь работается?

– Тяжело, я не понимаю основной язык общения своих новых коллег.

– Скажите, как так получилось, что вы единственная русская уборщица в этом здании?

– Работала здесь, потом вышла на пенсию и осталась убирать.

– Когда вы тут убираете, утром?

– Ну да.

– До прихода коллектива?

– Ну да.

– Вы могли оборвать провода у камеры?

– Я что слепая? Каждый день убираю тут.

– Значит вы сделали это намеренно?

Она замолчала. Следователь повернулся к Костику:

– Это ее ты видел?

– Да

– С кем вы шептались сегодня утром, не отпирайтесь, вас видели.

– Ни с кем, молитву читала, каждый день так делаю.

Игорька вдруг осенило:

– А кем вы тут работали раньше?

Уборщица напряглась:

– Инженером.

– Кто был вашим руководителем?

– Иван Петрович.

Все подняли головы и посмотрели на сгорбленного старика, сидевшего у окна с безучастным видом.

– Иван Петрович, идите сюда, к столу.

Тот тяжело встал и, с трудом, подошел, ухватившись за стол, спина его до конца не разгибалась, одна нога слегка подвисала, тяжело выдохнув, он сел. Следователь задумался и сказал:

–Вы хорошо выглядите

Старик грустно усмехнулся:

– Смеетесь?

– Но по лицу …

– Смотрите не на лицо, а в паспорт.

– Сколько вам лет.

– Семьдесят.

– И вы до сих пор работаете?

– А что еще делать? Про меня, там, похоже забыли, – и показал пальцем куда-то вверх. Следователь набрал воздуха, чтобы задать следующий вопрос, но не успел, с потолка, оторвалась декоративная плита и с грохотом упала на место, где минуту назад сидел старик. Следователь закашлялся:

– Похоже, там, про вас помнят. Что можете сказать про покойника?

– Про них или хорошо, или никак.

– Но все же, говорят вы были расстроены его назначением.

Когда Старик отвечал, то высоко поднимал голову, закатывал глаза и начинал заговариваться – его ответы не совсем соответствовали поставленным вопросам:

–Знаю я таких, видел много раз, еще в детстве. Мы в футбол играть, а они мячики взрослым подавать. Мы делать, они докладывать, что сделано….

– Сейчас речь не о вашем детстве.

– Ничего не меняется, уровень занятости, сейчас, определяют по блеску в глазах подчиненного. А может этот блеск просто дурь и фанатизм? А фанатизм, в любом его проявлении, это глупость, борьба за идею еще большая глупость. Идея это всего лишь мироощущение группы людей, с общими интересами, и таких групп может быть бесконечно много.

– Вот тут женщина хочет…, – и следователь показал рукой на уборщицу.

– Каждая женщина периодически хочет, что-нибудь поменять в своей жизни, и если ее мужчина не может предложить ей это что-то, то она может поменять мужчину.

– Я представитель власти. Отвечайте на поставленный вопрос.

– Мне он не нравился, он хотел каких-то дурных перемен, а я консерватор, люблю традиции.

Костик вдруг выпалил фразу, которую слышал вчера по телевизору в каком –то шоу:

– Требования старшего поколения соблюдать некоторые традиции больше похожи на элементарную зависть к образу жизни детей и внуков, и желанию этому помешать.