Феликс Бабочкин - В некотором царстве… Сборник рассказов

-У тебя Тройной остался?– спросил Боба, прислонившийся к сосне Артек.– На душе противно, Никитичну помянуть надо.

-Есть маленько,– обрадовался перспективе очередного распития Боб. На прошлой неделе вместе с прапорщиком Снегирём он извел весь месячный запас спирта, предназначенный для протирки радиостанции, за что двое суток парился на губе. Прапора наказали недельным дежурством по штабу.

Радист достал пузырек, заполненный наполовину зеленой жидкостью, сгреб с ветки горсть сосновой хвои.

-Ну говори, Артек, о Никитичне хорошие слова, ты у нас самый умный.

Артек открутил с пузырька колпачок, открыл уже рот,чтобы произнести речь.

-Конфетками закусить не хотите, ребятки? Вкусные конфетки, "Мишка на Севере",-вдруг раздалось сбоку.– Берите, не стесняйтесь, что без закуски-то пить? Желудки испортите.

Все трое, разумеется, обернулись на голос и увидели сидящую на широком пне…Никитичну.

С непокрытой головой, косматая, седая, с длинным, как высохший стручок фасоли, носом. В одном ее глазу горела Луна, в другом светилось разноцветное НЛО.

Артек дернул зобом, издал голубиный звук. Вобла присел на корточки, а Боб проглотил целый пучок сосновых иголок.

-Как вы тут…?– еле разлепил губы Артек.– Баба Настя же померла.

-Померла, ребятки, померла. А что я могла поделать? От смерти никого не убережешь. Теперь вот копти одна белый свет, ходи как неприкаянная, людей пугай. Тяжко. Да берите же конфеты, шоколадные.

Секунда, вторая, третья. На суку рядом с бабкой каркнула ворона. Все трое, не сговариваясь, помчались из леса. В поле опять со всех сторон навалился снег. Бежали не отрываясь друг от друга, а куда непонятно. Прибились к березовому островку, отдышались. И снова вперед. Или назад-кто ж разберет в такой вьюге? Блуждали около часа, не произнеся ни слова. И вдруг, как по мановению, вновь тихо. НЛО превратилось в гигантскую волшебную лампочку, заливающую всю округу сиреневым светом.

Увидели, что стоят перед забором, за которым кривились обветшалые крыши деревенских домов. Вроде бы Фенино.

Из-за угла вышел низенький, кривоногий мужичок с пустым ведром.

-Что, солдатики, за самогоном пожаловали?-почесал он такой же длинный и кривой нос, как у Никитичны.-Или заблудились? Пурга, будто черт нагнал и эта хреновина висит, покоя не дает, от нее все пакости, наверное. Полбутылки дам, больше не могу, на поминки надо. Баба Настя, матушка моя, померла. Слышали, наверное? Под Крещение угораздило. Только что из части тело на автобусе привезли. Хотели в морг, чтобы бумаги оформить, да какое там, ни зги не видно. Завтра уж в город.

-Она…в лесу сидит,-выдавил из себя Вобла.

-Кто?

-Баба Настя.

Мужик повернулся к свету. Лицо его было похоже на куриный желток, на котором перекатывались кроваво-красные волны. На ушах же полосы были синие и зеленые. Правый клык блеснул золотом. Глаза горели белым фосфором и пахло от него этим самым химическим элементом.

-У вас, видно,от пурги мозги заиндевели. В доме она, скоро соседка придет, молитвы читать. Попа по близости не найдешь. Пойдем в дом, помянем. Ну что встали, боитесь что ли? Солдату нельзя бояться покойников, так как он первый кандидат в покойники и есть. Ха-ха.

Его смешок походил на скрип старого колодца. Крепко уцепил Артека за рукав шинели, потащил в дом. Следом на негнущихся ногах поплелись Вобла и Боб.

В сенях в нос ударил запах воска, серы и еще какой-то гадости. В комнате на лавке лежала мертвая Никитична, покрытая до подбородка белой простыней. В ее руках горела тонкая свеча. Глаза были слегка приоткрыты. Ужас.

Артек опять издал птичий звук, Боб засопел как паровоз, а Вобла забормотал что-то себе под нос.

-Сейчас стаканы достану,-указал жилистой рукой на стол сынок Никитичны, на котором стояла тарелка с нарезанным черным хлебом и двумя картофелинами, возвышалась горка конфет "Мишка на Севере".

Садиться солдаты не осмелились, мечтали лишь побыстрее отсюда выбраться. Наполнив стаканы, мужик потер пальцем золотую фиксу, причмокнул:

-И кто там, говорите, в лесу сидит?

-Никитична нам конфеты предлагала,-еле слышно произнес Вобла, крепко сжимая в руке граненый стакан.-А теперь тут лежит.

-Ну зачем врать?-вдруг обиделся сын покойницы.-У людей и так горе, а вы еще сказки сочиняете. Стыдно. Ладно, давайте, за упокой.

Дверь в сенях скрипнула и на пороге, в тусклом свете настенной лампы и свечи, показалась косматая, растрепанная Никитична.

-А, вот вы где, солдатики. Так и не отведали моих конфеток. Чего убежали-то?