Феликс Бабочкин - В некотором царстве… Сборник рассказов

Несколько дней подряд я ходил в гипермаркет и только на четвертый мне улыбнулась удача. Утром, 29-го декабря я увидел Куксикова на том же самом месте, а за стеллажами притаившегося с айфоном его прыщавого подельника. Поверх зеленого комбинезона- коричневая куртка. Видимо, чтобы не привлекать внимания настоящих охранников.

Не долго думая и не рассуждая, я подхожу к прыщавому, хватаю за шиворот и тащу к Куксикову.

-Ну что, барыги, попались,-злорадно говорю я и далее выдаю сочиненный заранее текст:

– Все ваши художества моим другом засняты на профессиональную видеокамеру и могут быть представлены в суде. Вы ведь не только меня уже успели развести.

Жулики промолчали, значит я попал в точку.

-Короче, с вас мои десять тысяч, плюс еще десять в качестве неустойки. Или в тюрьму.

Куксиков запахивает широкие полы пальто, начинает сопеть, как ёжик. Шустрый парень извивается в моих руках ужом:

-Не надо, дяденька, в тюрьму, мы хорошие.

-Я уже это понял.

-Теща, то есть бабушка- инвалид первой группы, а мама какой месяц в горячке.

-Слышал в прошлый раз,– киваю я,– что-нибудь поновее бы придумали.

И вдруг понимаю- это же семейная преступная бригада! Да уж, молодцы.

-Возвращать будете?

-Обязательно. Только денег нет, еще не заработали. Возьмите натурой.

-Это как?

-Папа вынесет для вас все что пожелаете. На означенную сумму. В разумных объемах.

-Будете торговаться?

-Нет, но под пальто же не влезет, скажем, телевизор.

-Сковородок мне не надо. Ладно. Запоминайте: сыра пошехонского два кило, четыре палки копченой московской колбасы, три банки красной икры, две бутылки водки, да не дешевой, а той, что по 950 рублей, виски Джек Дэниэлс, палтуса копченого, целого, окорока свиного…ну и еще чего-нибудь деликатесного на свой выбор и будем в расчете.

-Обещаете?

-Разумеется, зуб даю,-подмигиваю я папаше, хотя стразу, как порядочный человек, решил сдать эту банду на выходе секьюрити. Вот потеха будет! Черт с ними, с моими деньгами, может, потом через суд с них вытребую, а пока должна восторжествовать справедливость.

Отпускаю я паренька, сам же иду в другой зал. Оттуда за ними наблюдаю-интересно все же посмотреть, как они будут воровать продукты, а главное, проносить через кассу. Денег-то у них нет.

Но в какой-то момент я теряю жуликов из виду. А когда вновь вижу, они уже приближаются к выходу.

Со всех ног я бросаюсь к старшему охраннику, к тому что с рачьими глазами.

-Вон те двое,-указываю я на парочку,– с ног до головы обвешаны ворованными продуктами. Задержите их.

-Вы кто?

-Просто порядочный человек. Упустите, сами возмещать будете.

Охранник тут же направляется к семейке.

-Подождите!-грозно останавливает он их, когда те проходят через "выход без покупок".

-Что вам надо?!-с вызовом спрашивает прыщавый юнец.-Рамка не зазвенела.

-Покажите, что у вас под одеждой.

-Сейчас, разбежался, не полицейский, обыскивать не имеешь права.

-Я же говорил,-подпихиваю я охранника.

Возле нас собралась любопытствующая толпа.

-Выполняйте!

-Брюки расстегну и покажу!-издевается парень.

-Зову полицию.

К охраннику вплотную приближается Куксиков.

-Такого безобразия и оскорбления личности я с роду не встречал. Какое право имеете подозревать честных людей? Вот, нате!

С этими словами он распахивает пальто, под которым… ничего ворованного нет. Затем расстегивает куртку сынка. И под ней пусто. Бейджика на зеленом комбинезоне тоже не видно.

-Что же это, граждане, делается, – обращается Куксиков к толпе,– на весь свет ни за что опозорили. С чего, ну с чего вы решили, что мы воры?!

-Он сказал,– указывает на меня обескураженный охранник.

Народ угрожающе гудит, в мой адрес несутся угрозы:

"Морду набить". "Поди, сам жулик, ишь ряху отъядил, его проверьте".

-Разберемся, господа,– поднимает руку секьюрити,– разберемся и накажем виновных.-А вы пройдемте со мной.

Охранник, я, папаша с сыночком отходим в сторону.

-Ну-с,-вздыхает секьюрити,– будем полицию вызывать? Здесь уголовное дело- злостная клевета и очернительство. Статья 128.1 УК РФ.

-Да-а,-протягивает утвердительно Куксиков,– я требую сатисфакции.

-Это жулики!– сорвавшимся голосом кричу я.– Они меня в прошлый раз на десять тысяч нагрели.

-Не знаю ничего, гражданин,– жалобы от вас не поступало, заявления вы не писали, значит, и мошенничества не было. Разбирайтесь сами.

-И я требую этой самой…сатисфакции,– кривится в мерзкой улыбке подросток.– Будем настаивать на суде присяжных.