Татьяна Луганцева - Феникс – птица угорелая [litres]

– Вы правы, – улыбнулась Лиза. – Теперь я за Виталика спокойна.

Поздно вечером Виталий Юрьевич собирался домой. Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге его кабинета показалась Ольга в пальто и с сумочкой на плече.

– Еще на работе? Как всегда… Дуешься на меня?

Виталий Юрьевич молча собирал портфель.

Ольга прошла и остановилась около его письменного стола.

– Ты сердишься, да? Ну, прости… Знаешь, у меня бывают нервные срывы…

– Ты врач-акушер и разговаривала с заведующим отделением в присутствии беременной женщины, которая чуть не потеряла ребенка после твоего… нервного срыва…

– Но ведь всё закончилось хорошо.

– Лучше не бывает.

– Не иронизируй. Я знаю, что Терехова отказалась от ребёнка.

– Тебя это не должно касаться.

– Я посмотрела медицинскую карту Тереховой. Так там ужас ужасный. Ножевые ранения, избиения, инфекции. Твоя муза была шлюхой?

– Заткнись! – рявкнул Виталий и пошел к двери, по дороге погасив свет в кабинете.

Ольга выскочила за ним в коридор. Она не отставала.

– Не нравится правду слушать? Шлюха и есть! Разве нормальная мать бросит своего ребенка? Она, видите ли, назвала его Виталиком! В твою честь! Индийское кино какое-то, честное слово…

Виталий Юрьевич резко остановился и повернулся к ней.

– Послушай, что тебе от меня надо?

Ольга гордо вскинула голову.

– Если ты согласен, то я могу быть твоей женой и матерью мальчика. Согласись, моё предложение не так уж безумно. Несмотря ни на что, я люблю тебя, Виталий, и готова разделить с тобой тяготы по воспитанию малыша…

Виталий Юрьевич не дал Ольге договорить и жестом остановил ее.

– Прости, но я не могу принять твое предложение. Это невозможно.

– Но почему, почему?!

– Да потому, что я не люблю тебя.

Виталий Юрьевич отвернулся от Ольги, распахнул дверь и вышел из клиники.

Ольга осталась стоять в коридоре, растерянно глядя ему вслед.

Прошёл почти год. И вот снова апрель. В парке налились и зазеленели стволы и ветки кустарников, набухли почки, вот-вот готовые взорваться нежными клейкими листочками. Дурманяще пахла влажная земля, на которой трогательно желтели цветочки мать-и-мачехи. Солнышко светило и грело почти по-летнему, и дышалось легко и свободно.

Виталий с Марией Степановной шли по парковой аллее. Виталий Юрьевич катил перед собой коляску, в которой уютно посапывал малыш, а Мария Степановна держала его под руку. Это была воскресная прогулка.

– Знаешь, а я прямо помолодела, – сказала Мария Степановна. – Чувствую себя намного лучше, честное слово. Прогулки каждый день, заботы о малыше – всё это не даёт расслабиться, заставляет мобилизовать оставшиеся силы.

– Это замечательно! – улыбнулся Виталий.

– Знаешь, единственный двигатель жизни – это любовь. Люблю я нашего мальчишку. Я раньше многого не понимала. Например, зачем ты взял на себя такую обузу. Даже плакала. А теперь понимаю, какая же это обуза? Это – счастье! Это – любовь… Маленький человечек тянет к тебе ручонки, господи! Да и из могилы поднимешься ему навстречу. Целую его, играю с ним… Знаешь, как это ни парадоксально, но Виталик похож на тебя.

– Так он мой, мама, он мой сынок, – обнял мать Виталий. – Спасибо тебе.

– И я никому его никогда не отдам! Он мой внук! Наследник! Виталий Витальевич Багрянцев.

– Никто и не собирается его у нас отнимать. Хотя… Послушай, ты не замечала, что вроде бы за нами следят, когда мы гуляем с Виталиком?

– Следят? – удивилась Мария Степановна.

– Да. И уже давно, – подтвердил Виталий.

– Кто?

– Думаю, мать ребенка…

– Опомнилась… А зачем она следит?

– Совесть проснулась. Одевается как шпионка, каждый раз по-разному, очки черные на нос надевает. Это зимой-то! Как ты думаешь, может показать ей мальчика?

– Это ты должен решать сам. Тут я тебе не советчица.

– И всё-таки я готов узнать твоё мнение, мама.

– Я бы очень хотела поближе узнать женщину, которая так поступила со своим ребенком. Если честно – моя душа ее не принимает, но познакомиться с ней нужно. Правда, думаю, а не наживём ли мы с ней в дальнейшем проблем?

– Обязательно наживём. Но со слежкой, наверное, надо кончать. Слушай, я тут придумал одну штуку… Попрошу-ка я своего друга Василия надеть мою куртку и покатать коляску с Виталиком по парку. Думаю, Марго меня не разоблачит, ведь она всегда наблюдает за нами издалека, близко не подходит.

Мария Степановна удивлённо посмотрела на сына.