Татьяна Луганцева - Фунт лиха с изюмом [litres]

– И верные. Патологоанатомы, – уважительно кивнула она.

– Странные. Да и ты, Яна, не простушка.

– Ну, а ты? – улыбнулась Яна. – Я про князей только в книжках читала. И вот встретила тебя. Судьба, наверное. А ты как считаешь?

Штольберг погладил ее по руке.

– Не встретив тебя, я бы никогда не узнал, что значит любить, на свою беду. Не пойму, что тебя не устроило во мне?

Яна строго посмотрела на него.

– Слушай, давай выясним отношения в другой раз. Мы опаздываем на открытие. – Она села в машину и захлопнула дверцу.

Штольберг занял свое место за рулем, мотор взревел и машина помчалась к центру города.

В огромном ярко освещенном зале звучала музыка. Струнный оркестр исполнял вальс Чайковского.

Мартин вошел в зал и остановился, осматриваясь.

В помещении был произведен полный ремонт. Современный, дорогой. Очень грамотно организовано внутреннее пространство. Две театральных сцены, одна камерная, закрытая. Вторая более открытая, для интерактивных представлений. Большой зал для конференций. Зона ресторанов с предоставлением русской и чешской кухонь. Зимний сад, галерея. Всё это впечатляло размахом, но складывалось впечатление, что очень уж всего много, сильно намешано. Публика была солидная. Мужчины в смокингах и в дорогих костюмах, женщины все в вечерних платьях. Всем раздавали программки с запланированными на сегодня мероприятиями. Был организован фуршет и живая музыка.

Яна с удовлетворением увидела в программке, что на камерной сцене будет представлена детская чешская народная сказка в исполнении русских артистов Театра юного зрителя. Яна радовалась за своих, что они будут играть не только в день премьеры, но и неделю позже, по репертуару. А также в контракте было прописано, что они будут играть минимум один спектакль в месяц. Для их ТЮЗа это было настоящим спасением.

Мартин скользил взглядом по гостям, фактически не замечая свою спутницу, выглядевшую красиво, но несколько вульгарно для такого приема. И тут его взгляд остановился на группе гостей. Министр, посол. Светловолосый, подтянутый Карл Штольберг в идеальном черном смокинге. На лице альпийский ровный загар. У Карла в горах и в Чехии, и в Швейцарии были зимние резиденции. Белозубая улыбка. Рядом с ним женщина… Кровь бросилась Мартину в голову. Длинное платье цвета кофе с молоком с благородным отливом, открытая спина, но закрытое спереди. Длинные светлые локоны осыпали ее худые плечи словно золотом. Голубые безмятежные глаза, пухлый рот. Изысканные туфли-лодочки на высоких шпильках. Она улыбалась и оживленно участвовала в разговоре, держа в изящных пальцах высокий бокал с шампанским. На левой руке блеснул массивный перстень с бриллиантом. Яна!

Белый свет померк в глазах Мартина. От злобы и ненависти к Штольбергу у него даже руки задрожали. Да как он смел! Он уже не рассуждал, он действовал!

Мартин решительно подошел к Карлу. Оживленный разговор тут же прервался. Все удивленно посмотрели на его помертвевшее каменное лицо.

– Ну, здравствуй, – сказал Мартин и что есть силы вмазал Карлу по лицу.

Штольберг пошатнулся и схватился за щеку. От неожиданности он на миг растерялся, но через секунду пришел в себя и бросился на обидчика. Завязалась драка. Дамы завизжали. Со всех сторон к дерущимся бросилась охрана. Мартина отцепили от Штольберга и выволокли из зала.

Хорошо, что телевидение уже закончило свою съемку. И Яна, и посол Чехии с женой тут же бросились к Карлу, который на какое-то время потерял ориентацию в пространстве. Мартин отправил его в нокдаун. Князь напоминал большого нескладного паука, который никак не мог собрать свои конечности и встать на ноги.

– Какой-то кошмар! Кто этот преступник? Карл, как вы? Я сейчас позвоню куда следует, и его упекут надолго! Он ударил иностранного гражданина в присутственном месте, на торжественном мероприятии, рядом находился посол, дамы… Это какой-то сумасшедший… – суетился посол.

– Не надо… ничего не надо, ради бога. Опасность грозила только мне… – поднялся на ноги Карл.

Нос ему Мартин все-таки разбил.

– Вот это удар! А он сильно любит тебя, Яна, и контролирует ситуацию. Думаю, что захотел бы убить, то смог бы это сделать одним ударом, – сказал Карл Яне, которая увела его в угол, усадила на стул и влажными салфетками пыталась остановить кровотечение.

– Я, как у вас говорят, два раза кровь сдал, – улыбнулся Карл. – Ты говорила, что он у тебя мужчина-праздник! Ты знаешь, я это тоже почувствовал. Он удивительно поздравил меня, и фейерверк включился.