Дарья Калинина - Очки большого города

– Другого ребенка бы себе выбрали.

– Благо выбор был огромный! Бери – не хочу!

Участковый в третий раз поднял руку:

– Так Аня у вас приемный ребенок?

– Приемыш! – подтвердила женщина. – Но вырастили-то мы ее как родную!

– А она знала? Вы ей говорили, что вы ее удочерили?

– Упоминали при ней постоянно, ясное дело, как же без этого? Должна была помнить, что мы к ней с добром. Особенно когда не слушалась, всегда ей говорили: помни, девочка, добро, которое мы тебе сделали. Только не очень-то это помогало! Неблагодарная она оказалась девка.

– Вот уж знали бы, другую взяли. В стране отказников в детских домах полным-полно. Выбирай любого ребенка! Так нет же, выбрали Анечку. Подкупило, что сама беленькая, глазки голубенькие, чисто ангел. А посмотрите, что из этого ангела выросло! Лучше бы мы другого ребенка взяли, – подтвердил мнение жены и ее мужчина в трусах.

– Была там еще одна девочка, рыженькая, очень она мне приглянулась, так нет же, мой уперся, не хочу рыжую, хочу блондинку. Вот теперь и носимся с этой бляндинкой.

– Тише ты! – шикнул муж на супругу. – Сама знаешь, почему Аньку взяли.

– Почему-почему, потому что родни ни у тебя, ни у меня нету. Племянники бы хоть были, а так в старости и опереться не на кого.

– Ну да, поэтому, конечно.

Но жена его все еще не унималась:

– А ведь воспитатели предупреждали нас насчет Анечки. Говорили нам, что у нее дурная наследственность. Что мать ее от наркотиков померла, а до этого все панели в городе обтерла. А уж про биологического отца девчонки никто и знать ничего не знал. У ее матери небось столько кобелей побывало, что папашу среди них отыскать – проще иголку в стоге сена!

– Ну что ты мелешь! – рассердился мужик. – Ведь не знаешь, что за люди были ее родители.

– И ладно бы Аня благодарной выросла! Нет, не было в ней такого! Как с четырнадцати лет по мальчишкам начала бегать, так и не останавливалась. Хорошо еще, что без наркотиков дело обошлось.

– Это мы надеемся, что обошлось. Но сдается мне, что уже и до этого дошло. Родительские гены все-таки дали о себе знать!

– Воспитывали как принцессу, а выросла шалава!

– Бездельница и потаскуха!

Серафиме было очень неприятно все это слушать. Она искренне не понимала, зачем эти двое позорят свою дочку? Ну пускай их Аня не идеальна, пускай у нее имеются отдельные недостатки, местами даже очень крупные, но скажите, кто из нас лишен их? У каждого за душой найдется какой-нибудь грешок. Если поискать у самих родителей в шкафу, то нашелся бы не один скелет. Просто у Ани все ее грехи были напоказ, вот что сильней всего возмущало ее родителей. И еще, скорей всего, Аня не желала работать, иначе давно бы уже съехала от своих сварливых родителей в отдельную квартиру.

И Фима подумала: до чего странно, что Аня до сих пор не нашла способ, чтобы уйти от родителей. Если кавалеров у нее было пруд пруди, неужели ни один не пригласил ну не замуж, но хотя бы к себе пожить? Пусть даже на время, все лучше, чем постоянно слышать брань приемных отца с матерью.

– Сучка нам в дочки досталась!

Участковый Арсений поморщился.

– Вы бы так не поносили свою дочку-то, – вполголоса произнес он. – Вернется – как ей тут будет жить?

И он показал глазами на соседей, которые суетились возле своих покореженных машин и, конечно, слышали каждое слово родителей Ани.

– А все и так знают, каково нам с нашей доченькой жилось! Весь дом в курсе ее похождений. Пробы на ней негде было ставить! Уж в тюрьму бы ее хоть посадили за тунеядство! Так нет же, отменили такую статью! Чем они думали там, интересно мне знать? Теперь кто хочешь может не работать!

Арсений пожал плечами:

– Насчет законодательных инициатив – это не ко мне. Давайте лучше разбираться с вашим заявлением. Значит, вы утверждаете, что вас обокрали?

Эта фраза мгновенно вернула боевой настрой родителям Ани.

– Так и есть! Обокрали!

– Все ценные вещи из дома вынесли. Что похуже оставили, что получше забрали. Фарфор старинный, от бабушек достался, шелковые скатерти с вышивкой, дед из Германии привез, кружевные занавески – еще прабабка их у известной кружевницы заказывала, ручная работа, ценности нынче немыслимой.

– Что-нибудь еще?

– Сколько угодно! – воскликнули родители в один голос и стали с упоением перечислять: – Бронза! Серебро! Хрусталь! Да не советский и не чешский, а еще с дореволюционных времен. Картины! Книги! Снова обращу внимание, что не современные книжонки, которые никому и даром не нужны, а старинные солидные фолианты в кожаных переплетах. Прижизненное издание Льва Толстого, первый том с его личным автографом.