Дарья Донцова - Развесистая клюква Голливуда

Ваня, не обращая внимания на мой задумчивый вид, продолжал:

— Мне показалось нечестным украсть и убежать. Изабелла Константиновна совсем не похожа на суку. Да и ты тоже не тянешь на сволочь. А после случая с экстренной трахеотомией я тебя так зауважал!

Я вздрогнула и временно выгнала из головы мысли про девушку, медведя-гризли, женщину в белых балетках с бантиком и сказала:

— А я считаю героем тебя.

— Миша настроен искать лису, — бубнил Иван, — он уверен, что Изабелла Константиновна ее спрятала. Хочет дождаться конца урагана, забрать картины, жемчуг, лисицу и уехать. А я решил поступить иначе. Степа, отдай нам эти вещи сама. Согласись, так будет по-честному! Ты частично искупишь вину деда, а мы не станем ворами.

Я обхватила руками плечи.

— Мне надо подумать.

Иван вскинул голову:

— Я сначала хотел пойти к Изабелле Константиновне…

Я вскочила.

— Не смей! Белке нельзя говорить правду про Алексея Николаевича!

— Вот и я так решил, — кивнул Ваня, — поэтому обратился к тебе.

Я схватила его за руку.

— Хорошо, вы получите картины и бусы. Но Миша должен показать мне все документы про Варбакаса. Почему я обязана верить тебе на слово?

— Не обязана, — вздохнул Иван. — Значит, договорились?

— Михаил демонстрирует мне бумаги, — кивнула я. — Если все сказанное тобой правда, картины и жемчуг ваши.

— А лиса? — напомнил Ваня.

— Ее нет! — мрачно ответила я.

— Ой ли? — нахмурился Иван.

— Думаешь, я вру? — обозлилась я.

— Ты не веришь мне, я тебе, — пожал плечами Ваня.

— Сделай одолжение, ищи, — скривилась я, — найдешь — она твоя! Но если ты прав и лиса с сокровищем существовала, то игрушку давным-давно вскрыли, выпотрошили из нее содержимое, продали его, а остатки плюшевой тряпки выбросили.

— Миша считает, что нет, — не согласился Ваня, — он уверен: вещь здесь, мы ее пока не нашли. Изабелла заныкала самое дорогое.

Я ощутила давящую усталость.

— Михаил человек и легко может ошибаться. Никогда не видела никаких посторонних лисиц в «Кошмаре».

— Неужели ты знаешь обо всех мелочах, которых тут видимо-невидимо? — вздохнул Ваня. — Без лисицы Миша не уедет.

— Значит, он останется у нас навсегда, — хмыкнула я, — я живу в отеле с детства, и до сих пор мне не попадались на глаза лисицы, кроме тех, что и вы видели. Кстати! Белка давно хочет пригласить «тайного» гостя, но не может подобрать подходящую кандидатуру. Вот Миша и будет исполнять его роль.

— Кто такой «тайный» гость? — удивился Ваня.

— Сотрудник «Кошмара», который, прикинувшись отдыхающим, будет пугать постояльцев, — объяснила я. — Если Михаил желает обыскать «Кошмар», пусть пишет заявление о приеме на службу. Белка не станет бесплатно держать здесь клиента годами, придется парню отрабатывать еду и постель. У нас много помещений, один гараж… Черт!

— Ты чего? — насторожился Иван.

— Зуб заболел, — соврала я, — тронула языком, а он как дернет!

— Бедненькая, — пожалел меня Ваня, — хочешь, дам телефон суперского стоматолога? Совсем не больно клыки чинит, у него легкая рука.

Я кивнула и промычала:

— М-м-м.

Надеюсь, Иван сообразит, что мне плохо, и уйдет.

Ваня посмотрел на часы на тумбочке.

— Уже семь! Проболтали всю ночь. Тебе больно говорить из-за зуба?

Я быстро закивала. Ваня включил в себе врача:

— В аптечке есть что-то типа кетанова?

Я повторила движение головой. Вот непонятливый! Неужели не ясно, что человека, у которого заныла челюсть, надо оставить в покое?

— Одну таблетку прими сейчас, вторую не раньше, чем через шесть часов, — заботливо сказал Иван, — ну, ладно, договорим завтра. Вернее, уже сегодня.

Когда Иван наконец-то свалил из моей спальни, я рванулась к шкафу и натянула футболку с джинсами.

Подведем итог ночных переговоров. Дедушка Алексей Николаевич, похоже, не был белым и пушистым ангелом. Он обворовал Кристину и обманывал Изабеллу, жил одновременно с двумя женщинами. Думаю, к Кристине Варбакас не испытывал страсти, она являлась кошельком, который в конце пятидесятых годов потерял для него ценность, потому что Уна предупредила «зятя» о прекращении посылок. Нет денег — нет любви. То, что именно в тот момент, когда Алексей решил сбежать, Кристина Петровна забеременела, является чистой случайностью. Варбакас все тщательно рассчитал, он полагал, что немка, тайком попавшая в СССР, не будет искать гражданского мужа, и не ошибся. Мой дед навсегда вычеркнул из биографии страницы, посвященные дочери Теренца, и счастливо зажил с Белкой. Интересно, он когда-нибудь думал о Кристи? Или внушил себе, будто ее не было?