Дарья Донцова: Женихи воскресают по пятницам

Мне опять стало смешно. Ну и чем закончилось для старухи поедание сэндвича? Сломанными зубами! Слава богу, искусственными. Может, не зря Роза Игнатьевна ранее отвергала кулинарные изыски Антона?

– И я решил, что ситуация устаканилась, – говорил между тем олигарх. – Но сейчас, когда Инна умерла, заявляю: у Розы был повод отравить мою жену. Феликс мне рассказал о вашей беседе.

– Идиот! – заорала старуха. – Феликс, ты вечно по дому шастаешь, подслушиваешь, подсматриваешь. Не сомневаюсь, ты провертел в стенах дырки, зыришь в них.

Я невольно вздрогнула. Старуха не ошиблась, мой глаз сейчас приник как раз к просверленному отверстию.

– Вечно над Романом зонт раскрываешь, – бушевала бабка, – прячешь драгоценного хозяина от любого дождя, нагло называешь себя его ангелом-хранителем! Не нашей семьи, а только его! Да еще наушничаешь! Впору подумать, что ты с ним спишь!

– Бабушка! Ну и гадость! – подпрыгнул Роман. – Ты в своем уме?

– Пидоры оба! – разошлась старуха. – Педики ума! Кретины! Феликс подслушал скандал, но он пропустил беседу, во время которой мы помирились. Инна пришла через день с извинениями, я ее обняла, и конфликт был исчерпан. В семье случается всякое. Погибли Марина, Инна, Галина. Первых двух, по вашему мнению, отравила я, немощная и больная, еле передвигающаяся на артритных ногах? Вроде как Марину я убрала за ее стремление стать женой Глеба, а Инну из ненависти? Ладно, хоть какие-то мотивы тут просматриваются. Но за каким хреном мне лишать жизни экономку, а? Та тоже хотела получить статус невестки Звягиных?

– Нет, – еле вставил в рассказ Розы свое словечко Феликс. – Я в курсе всего, что происходит с прислугой в доме. У Галины вот уже несколько месяцев был роман с одним из наших рабочих.

– Вот и отлично! – замахала руками бабка. – Немедленно объясните причину моей неприязни к Галине!

Мужчины молчали, и Роза Игнатьевна продолжала бушевать:

– Слов нет? Сказать нечего? Тогда меня послушайте, дураки! Крем! Никто никого не хотел убить! – Бабушка с шумом выдохнула, ссутулилась и заговорила чуть тише: – Для бестолковых повторяю: убийца – крем.

– Что ты имеешь в виду? – изумился Роман.

Роза Игнатьевна протянула руку:

– Дайте мне воды.

Феликс метнулся в сторону и живо притащил бокал. Бабка сделала пару жадных глотков.

– До того как Игорю позвонил с отчетом эксперт, никто не сомневался, что Глеба убили. Что сказал Руслан? Моего сына с силой схватили, ударили головой о ручку кресла, а потом снова посадили. Но теперь выяснилось, что у него возникло сильное головокружение вследствие приема виагры, криминала в его смерти нет. Вот я и подумала: а что, если и в отношении Марины, Инны и Галины предположение об убийстве тоже ошибочно?

– В их телах найден яд, – напомнил Игорь Николаевич.

– Дайте договорить! – обозлилась Роза. – Вы мыслите стандартно: если обнаружен токсин, значит, людей убрали насильно. А если нет? Я начала говорить про шкатулки, но меня оборвал внук. Надеюсь, сейчас он промолчит. Так вот, Инна коллекционировала старинные коробочки, ей нравились вещи с историей. Марина, судя по сведениям, которые нам слишком поздно сообщил Феликс, была авантюристкой. Гончарова хотела наладить отношения с супругой Романа, понимала, что главное – подружиться с женской половиной семьи. И тут настал день рождения Инны. На месте Марины я бы поинтересовалась у Глеба, что подарить его невестке. Конечно, сын сказал про шкатулки. И Марина расстаралась, приволокла не просто старинную вещь, а еще и наполненную замечательным кремом, сопроводив презент диском с видеообращением некой Манзини. Я сочла эту историю хорошо продуманным спектаклем, подумала: «Вот пройда, наняла безработную актрису и устроила шоу». Но Инне эта глупость понравилась, она не могла скрыть удовольствия, а наутро очень нахваливала крем, говорила, что тот удивительно увлажняет кожу. Марина добилась своего, Инна Станиславовна стала без агрессии смотреть в ее сторону. Вообще-то нелепая ситуация – мачеха почти вдвое моложе своего пасынка… Но разве Глеба остановишь? Мне захотелось разоблачить врунью, и я попросила Эдика поискать в Интернете человека с фамилией Манзини. Думала, внучок никого не найдет. Но нет! Отыскалась лавка антикварных вещиц на Тишинском рынке, которая действительно принадлежит Фредерике Сержевне Манзини, представительнице давным-давно обрусевшей итальянской семьи. Ее предки из поколения в поколение были аптекарями, значит, умели делать яды. И я отправилась в лавку Манзини, поболтала с владелицей. Фредерика в самом деле продала Марине шкатулочку, объяснив, что это баночка для крема. А Гончарова приплатила старьевщице за интервью, попросила ту немного соврать, дескать, ее внук Джеромо сварил эту омолаживающую субстанцию. На самом деле Джеромо неудачливый реставратор старья, обновляет на «блошке» мебель. Марина просто купила в магазине дорогой крем, положила его в шкатулку и преподнесла Инне. Понимаете?