Дарья Донцова - Женихи воскресают по пятницам

– Должен тебя разочаровать. Роман очень хотел организовать для отца эксклюзивное мероприятие, без обмана, и для нас абсолютно незаконно привезли подлинную книгу. Инна же пересказывала интервью из газеты…

– Черт, совсем из головы вон! Я еще удивилась, зачем тетке паспорта понадобились. Я полнейшая дура!

– Никогда не ругай себя, это неправильно, – улыбнулся Глеб Львович. – Надо произносить в свой адрес исключительно хвалебные речи. В мире полно людей, которые захотят бросить в тебя камень, не следует им помогать. Ты должна любить себя.

– Точно! Я видела в графе свои паспортные данные! – взвилась я. – На странице, где я выводила автограф, было написано именно Козлова, а не Гончарова! Ну почему я тогда не осознала ошибку? И что нам теперь делать?

– Твое предложение? – деловито осведомился Звягин.

– Развод! – гаркнула я. – Прямо завтра!

– Похоже, я совсем тебе не нравлюсь, – вздохнул «супруг». – Поверь, твой неожиданно обретенный муж совсем не монстр. Может, познакомимся поближе и…

Продолжения фразы я не услышала, ноги понесли меня в коридор. Я выскочила в длинную галерею, застеленную ковровой дорожкой, и ринулась туда, где она переходила в круглый холл.

Дом Романа Глебовича огромен, и я понятия не имела, где нахожусь, потому что до сих пор ходила по дворцу в сопровождении либо Лизы, либо Инны Станиславовны. Но желание немедленно рассказать Роману и его жене о неприятности было настолько велико, что я, забыв обо всем, начала открывать двери, попадающиеся по дороге.

За первой оказался здоровенный кабинет, за второй нечто вроде малой гостиной, за третьей скрывалась комната отдыха с камином и кальянами. Ко мне неожиданно вернулось самообладание. Я вошла внутрь и села на длинный, заваленный подушками диван. Злость испарилась, осталось здоровое недоумение. Ну и что мне теперь делать? Ладно, попытаюсь рассуждать спокойно.

Я втянула ноги на диван, замоталась в один из цветастых пледов и уставилась в огромное окно, за которым расстилался широкий двор, освещенный мощными прожекторами. Хорошо быть богатым – счет за электричество не волнует Звягиных. Вот моя Белка постоянно расстраивается, увидев цифру на счетчике. Бабуля ни за что не оставит на всю ночь гореть фонари вокруг своей гостиницы, погасит даже лампочку над входной дверью.

Мне вдруг стало смешно: я теперь бабушка Антона! Может, потребовать от ухажера-дурачка обращаться ко мне по имени-отчеству? Или, учитывая мой статус, замучить его замечаниями? И с какой стати я впала в панику? Утром поговорю с Романом, он человек с огромными деньгами и обширными связями, думаю, максимум через сутки идиотская запись испарится из книги. Хорошо, что я не нашла спальню олигарха или его жены и не устроила тупую истерику. Полдень куда мудренее полночи, завтра все разрешится благополучно. Вот только спать я останусь здесь, в помеси кальянной с каминной – мне не очень понравилось заявление «супруга» про то, что нам надо познакомиться поближе. Бойкий, однако, дедок! Другой бы, лишившись за пару часов до свадьбы невесты, впал в депрессию, свалился с инфарктом или закатил скандал, на худой конец, а Глеб Львович и ухом не повел. Плясал, веселился, ел-пил на свадьбе, а потом решил: раз Марина уже отрезанный ломоть, можно подбивать клинья ко мне. Подсунув под грудь подушку, я легла и зевнула. Наверное, нельзя говорить про человека «и ухом не повел». Люди не способны шевелить ушами. Хотя, может, мой новоиспеченный муж талантлив во всех отношениях?

Я представила, как отец Романа дергает в разные стороны ушными раковинами, и развеселилась. В жизни всегда так! Сначала впадаешь в отчаяние, потом успокаиваешься и неожиданно понимаешь: вообще-то ничего ужасного не произошло, скорее случившееся – это забавное приключение.

И вдруг дверь комнаты с легким скрипом приоткрылась. Я быстро натянула на голову плед. Надеюсь, это не новобрачный, который решил найти молодую жену, дабы выполнить супружеский долг?

Крохотная серая тень подошла к дивану, легко вспрыгнула на него и чихнула. Я выглянула из-под одеяла и засмеялась. Собачка! Неизвестной породы, у нее невероятно умильная мордочка, как у медвежонка, тельце покрыто коричневой шерсткой, глаза – горошинки черного перца, неожиданно розовый нос и широкий кожаный ошейник, усыпанный стразами.

– Ты чья? – прошептала я, выпутывая из пледа руку, чтобы погладить очаровательное существо. – Как твое имя?

Песик разинул пасть, и я чуть не рухнула с дивана на пол. Даже если бы псина сейчас на правильном русском языке ответила: «Меня зовут Полкан Барбосович», – мое удивление не стало бы меньше.