Дарья Донцова: Укротитель Медузы горгоны

Я посмотрела вслед умчавшейся Мускатовой.

«Небеса» не богатый коллектив, со сценической одеждой у них туго, поэтому Роман Глебович приобрел для спектакля «Ромео и Джульетта» роскошные наряды. Платье Джульетты, камзол Ромео и прочее доставили на склад театра три недели назад, в пятницу. А в субботу, когда костюмерша Оля явилась на работу, обнаружилось, что местные крысы прогрызли бархат, парчу, шелк и закусили стразами. Звягину пришлось заказывать костюмы еще раз. Их привезли непосредственно перед премьерой и сейчас держат в так называемом гримвагене, небольшом автобусе, который стоит на заднем дворе.

Костюмер Ольга Таткина должна разносить одежду по гримеркам, а после спектакля собирать и прятать ее в вагончике. Однако Таткина недолюбливает Мускатову и не упускает возможности сделать той пусть маленькую, но гадость. Оля постоянно подчеркивает, что Света не звезда, поэтому ее очередь последняя. К сожалению, за кулисами «Небес» много склок и интриг.

Хорошо, что я не актриса! Вот сейчас, когда до начала спектакля осталось всего ничего, я могу не нервничать, а спокойно попить чаю, до антракта меня оставят в покое.

Я хотела достать из шкафчика пачку фруктового напитка, но тут взгляд упал на белый тюбик с иероглифами. Ой, совсем забыла о просьбе Софьи Борисовны! Надо взять гель для зубных протезов и отправиться на поиски Клюева.

Пока я бегала за кулисами, пытаясь выяснить, куда подевался Иван Сергеевич, прозвенели все звонки для зрителей.

– Первый акт начинается, – прокашляло местное радио. – Лоренцо, где Лоренцо?

Я остановилась за центральным задником, положила тюбик на круглый столик, где лежала куча всякого хлама, прильнула к небольшой щели между полотнищами и стала рассматривать сцену.

Лев Яковлевич не любит, как он говорит, «замшелую классику», поэтому сделал из пьесы Шекспира нечто современное, оригинальное. А на мой взгляд, это отвратительно. Бедняга Вильям, наверное, в гробу переворачивается. Драматург никак не предполагал, что первое действие начнется со сцены смерти юных возлюбленных и весь сюжет потечет в обратном порядке. Еще режиссер усердно поработал над текстом, и теперь на афише напечатано: «Пьеса В. Шекспира и Л. Обоймова». Узнай создатель «Ромео и Джульетты» о таком соавторстве, он бы точно не запрыгал от счастья. И не пришел бы в восторг от того, что герой разъезжает по авансцене на велосипеде, а его возлюбленная, щелкая артритными коленями, бегает среди декораций с живой кошкой в клетке. Киску зовут… Меркуцио, именно она лучший друг Ромео, а текст за персонажа произносят по радио.

Но я отвлеклась, на сцене уже разворачивалось действо.

– Милый, – проворковала Розалия, останавливаясь посреди подмостков, – ты жив?

– Да, свет моей души! – патетически воскликнул Клюев и, осторожно сойдя с велосипеда, изобразил поклон. – Чем займемся?

– Может, поиграем на айпаде? – предложила Джульетта.

Зал дружно рассмеялся.

– Вот чушь собачья, – шепнул за моей спиной мужской голос.

Обернувшись, я увидела Григория Семеновича Ершова в гриме Лоренцо.

– Я о тексте, – уточнил актер. – Несчастный Шекспир… Увы, великий драматург не может защитить свои произведения от таких идиотов, как Левка.

Взгляд его переместился на столик.

– Это что?

– Гель, – ответила я.

– Хороший? – заинтересовался Григорий Семенович.

– Вроде да, – буркнула я, думая, как уговорить Клюева воспользоваться этим средством.

– Небось вреден для кожи, – вздохнул Ершов.

– Нет, он предназначен для зубных протезов, – не отрываясь от сцены, уточнила я. И услышала:

– Китайская дрянь. Одни иероглифы.

– Это японское производство, – возразила я. – Гель не мой, это собственность Иратовой.

– Значит, суперская штука, – закряхтел Ершов, – Сонька дерьма не возьмет.

Я не стала продолжать разговор, опасаясь пропустить момент, когда Клюев покинет сцену. Минут через десять наш Ромео пройдет за кулисы, распахнув центральный задник, и окажется около меня. Тут-то я и передам ему тюбик, озвучив просьбу Софьи Борисовны. Джульетта в этот момент будет петь песню о любви, у Клюева хватит времени, чтобы смазать искусственные челюсти. Потом он вернется на сцену, а я со спокойной совестью и чувством выполненного долга отправлюсь пить чай и звонить Никите Маслову, который разрабатывает дизайн-проект ремонта моей новой квартиры…

– Угостить тебя пирожком? – кокетливо спросила Джульетта у Ромео.